Мальчонка тем временем проверил наличие горшка под кроватью, поскольку бывали с ним оказии, повторения которых очень бы не хотелось, затем пощелкал фонариком, а то вдруг, чудище какое ночное заползет в комнату, а света оно боится, а значит, испугается фонарика и за пятку не укусит.

И когда со всеми проверками и приготовления было покончено, паренек уселся в кровати и издал привычный боевой клич:

- Бабу-у-у-усь! Сказку хочу!

- Иду-у-у-у, - раздалось залихватским голосом из другой комнаты.

Вскоре в дверях показалась бабушка Алена во фланелевом халате. Полная такая, седая и с большими серыми глазами, которые, несмотря на годы, блеска и задора не утратили. Она села на край кровати и уставилась на внука:

- Чего рассказать тебе сегодня?

- Ну, ба? Ну, ты даешь!

- Неужто опять «гусли мои гусли»?

- Да, да, гусли хочу.

- И не надоело еще, Шнурок?

На что Шнурок помотал головой, любил он эту сказку. Вот уже на протяжении года бабушка рассказывала ее, да так рассказывала, что каждый раз Сашка слушал, будто впервые.

И только Алена хотела начать, как раздался стук в дверь. Тут же женщина изменилась в лице, вся радость вмиг улетучилась, взгляд наполнился страхом.

- Баб? Кто это? – малыш также встрепенулся.

- Сиди тихо, пойду посмотрю. Сосед наверно, - попыталась успокоить внука Алена.

А дальше послышался звук отворяющейся двери и громкие голоса. Пятилетний Саша не все понимал из их криков, но голоса те хорошо помнил. Один из них принадлежал его матери, а второй – отчиму. И радости в ребенке они не вызывали, скорее такой же страх, какой возник в глазах бабушки. Мальчишка накрылся одеялом и замер, как пойманный утром сверчок, в надежде, что его не заметят.

Но даже сидя под одеялом, он слышал крики:

- Не лечи меня, мама! – на грани визга вещала женщина. – И я, и Костик – больше не пьем! Мы закодировались, между прочим. Потратили хренову тучу бабла в той областной клинике. И я требую! Верни мне Сашку!

- Да ты посмотри на себя, Рита! Чего ж тогда от тебя несет как от…

- А вы, Елена Петровна не оскорбляйте дочь, - вступил мужчина. – Я вам не позволю…

- Ты вообще захлопнись, - цыкнула на него Алена. – Закодировались они! – затем снова обратилась к дочери. – Послушай, Рита. Проспись сначала, а потом приходи и будем разговаривать. Вы и два года  назад били себя в грудь, ну ладно, я поверила, и чего случилось?

- И чего же случилось? – завопила нахальным голосом та.

- Ожоговое отделение случилось! Вы пили с бомжами во дворе, а ребенок на себя чайник опрокинул, пить хотел.

- Брехня! – гордо заявил Костик. – Пацану ясно было сказано, ничего не трогать. Его просто воспитывать надо.

- Это ты трехлетнему ребенку сказал ничего не трогать? – с отчаянием в голосе произнесла Елена Петровна. – Ладно, пошли вон отсюда – оба! Или вызову кого надо. Я тебе даю шанс Рита, вернись к нормальной жизни, пока я в опеку не позвонила.

- Ну ничего, мама… я еще вернусь за сыном.

Далее последовал сильный удар дверью и все стихло.

Когда бабушка Алена вернулась в комнату к внуку, то сразу и не разглядела Сашу, тот настолько вжался в угол кровати, что потерялся среди подушек и одеяла.

- Сашенька? Кузнечик мой? Ну ты чего? – обнимала она трясущегося внука. – Все хорошо. Давай, сейчас сказку расскажу.

- Нет, не хочу.

И уже через пять минут мальчик спал на руках Алены. Ведь дети зачастую именно так переживают стресс – во сне.

На следующий день Саша, сидя за столом, дожидался обещанных блинов.

- Бабусь?

- Ай? – отвечала Алена, разбалтывая кефир с мукой.