Небо цвета надежды - Амита Траси (2015)

– Нет-нет, просто… Папа так старался подыскать всем остальным детям семью. По-моему, папе казалось, будто Мукта – единственная, кого ему не удалось уберечь. Он так и не простил себе этого. Нам говорили, что ведутся поиски. Мне же папа сказал, что Мукта мертва. Возможно, так ему сообщили в полиции. Не знаю. После этого папа увез меня в Америку. Я… я не знала, что она жива. После его смерти я нашла в его столе документы. Он долго разыскивал ее. И все то время, пока он искал, я считала ее мертвой. Ему бы хотелось, чтобы я продолжила поиски.

– Мадам, когда такие дети пропадают, их никто не ищет. Посмотрите, сколько детей разгуливает по трущобам – до них никому нет дела, и даже когда они исчезают, то никого это не волнует.

Я молча смотрела на него. Одиннадцать лет я мысленно возвращалась к той летней ночи, к тем мгновениям, когда в моих силах было предотвратить случившееся. Я знала, кто ее похитил. Всегда знала. В конце концов, это была моя идея. Но инспектору я об этом не сказала, иначе одним признанием мне было не ограничиться. Как бы то ни было, я не собиралась рассказывать ни о причинах, побудивших меня к этому поступку, ни о похитителе. Мне хотелось лишь найти Мукту.

Инспектор помахал фотографией и громко вздохнул.

– Дайте мне пару дней. Я подниму ее дело. У нас зарегистрировано много подобных случаев. Дежурный запишет ваши показания. – Он вызвал дежурного и попросил его проводить меня.

– Благодарю вас. – Я поднялась, но в дверях обернулась: – Я буду очень признательна, если вы мне поможете!

Инспектор поднял голову и слегка кивнул, после чего вновь погрузился в работу. С показаниями дежурный управился за несколько минут.

Выйдя из полиции, я остановилась на крыльце, глядя на припаркованные рядом служебные машины, на полицейских с папками в руках, на посетителей, нетерпеливо дожидающихся своей очереди, и внезапно вся эта затея показалась мне совершенно безнадежной. Почему я вообще решила прийти сюда и попросить о помощи? Ведь они даже не стали задавать мне вопросов. Помню ли я день, когда это произошло? Слышала ли я что-то необычное перед тем, как поняла, что происходит? Сколько времени было на часах в спальне? Почему преступник не похитил заодно и меня? Почему я не кричала? Почему я не разбудила папу, ведь он спал в соседней комнате? Задай они мне их – и я не смогла бы удержаться от признаний.

Я прикурила, сделала несколько затяжек и выпустила дым через нос. Двое стоявших на крыльце женщин-полицейских наградили меня неодобрительным взглядом. Я улыбнулась. Курящих женщин встретишь здесь нечасто. Свою первую сигарету я выкурила в Лос-Анджелесе вместе с Брайаном, когда мне было восемнадцать. С Брайаном, моим женихом и когда-то – великой любовью, которого я без излишних страданий оставила в Лос-Анджелесе. Будь все по-прежнему, в этот самый момент мы с ним валялись бы на пляже, глядя на лижущие песок волны. Но с Брайаном покончено. Посмотрев на безымянный палец без кольца, я вздохнула, бросила окурок и наступила на него ногой.

Я вышла в уличный шум, под влажный ветер. Не обращая внимания на раны на грязных ногах, ко мне торопливо заковыляла шестилетняя девочка в лохмотьях. Она протянула руку и с мольбой посмотрела на меня. Я заглянула в ее полные надежды глаза, и она словно уцепилась за мой взгляд. Другие дети собрались чуть поодаль и с любопытством наблюдали за мной. Порывшись в сумочке, я отыскала несколько рупий и протянула их девочке. В следующий миг меня окружила толпа ребятишек. Я раздала им еще несколько купюр, и дети с восторженным визгом бросились врассыпную.

– Есть тут где-нибудь ресторан? – спросила я одного из мальчишек, и на его темном лице засияла ослепительная улыбка.

– Вон там, мадам. Лучший масала-чай… Очень вкусный, очень хороший. – И он помахал мне на прощанье.