Владыка Ледяного Сада. Ночной Странник - Ярослав Гжендович (2005)

Кроме того, на холме было градусов на пять холоднее, чем в других местах. Эдакое пятно холода и вьющегося лентами тумана с эпицентром на станции, выделяющееся голубоватым свечением.

Он прокрался, бесшумно идя от куста к валуну, от валуна к дереву – словно кот на охоте. Обезображенные останки лежали повсюду, некоторые светились зеленоватым фосфоресцирующим теплом, производимым процессами гниения. Он решил отфильтровать запах падали, поскольку из-за него больше ничего не чувствовал. Чем ближе к станции, тем становилось холоднее: он видел вылетающие изо рта облачка пара.

Ворота, сбитые из кривых, щелястых досок, выломали давным-давно. Вот только выломали изнутри. Он прижался спиной к частоколу и передвинулся ближе ко входу, легонько касаясь оплетенной ремнями рукояти меча. Обычно ворота запирал толстый брус – теперь подгнивший. Не меньше года назад его переломил сильный удар, будто кто-то въехал в ворота вездеходом. Но ученые не располагали вездеходами.

Он наклонился к выломанным доскам и быстро заглянул во двор. Пусто. Разгром. Руины.

Внутри палисада стоял дом, теперь пустой, частично разрушенный и темный, посреди подворья – квадратный колодец с журавлем и несколько меньших по размеру строений под самой линией частокола. Все это успело превратиться в кучу балок и камней.

Где-то капала вода, откуда-то доносился легкий перестук, наводивший на мысль о деревянных молоточках. Вне этого царили тишина и мертвенность.

Драккайнен скользнул внутрь, словно кот, осторожно ступая по дорожке, сложенной из мокрых трухлявых досок.

Затрещало снова – лишь теперь он их заметил. Они висели на стропилах дома, на ветках дерева, растущего в центре двора, на заостренных столбах частокола. Ветровые трещотки: колыхаемые ветром небольшие конструкции, сплетенные из тонких ремешков и травы.

И костей.

Трубчатые кости, ребра, черепа небольших зверьков. Они висели на ремешках, украшенные пучками перьев, колеблемые дыханием ветра, и сталкивались, издавая тихий навязчивый звук, который он слышал уже некоторое время. Постукивание в разной тональности, складывающееся в случайные мотивчики. Звук, милый слуху, если бы не его жутковатый источник.

Он скользнул в избу. Пахло старым деревом, давно выветрившимися реактивами и плесенью. Длинное внутреннее помещение делилось на несколько комнаток. Он расширил зрачки, увеличивая восприятие света, благодаря чему различил – как в сером сумраке – подробности. Если бы не цифрал, в доме было бы темно словно в колодце. Деревянные скамьи под стенами, длинный, сбитый из бревен стол посередине. Очаг.

И за этим столом, над металлической кружкой кто-то сидел. Неподвижно, как памятник, склонившись вперед и упершись локтями в столешницу, словно в раздумьях над чашкой чая. Кожа его казалась гладкой и неестественно серой, чуть лоснящейся в свете звезд, проходящем сквозь дырявую крышу.

Не издав ни звука, Драккайнен обошел стол и присмотрелся к сидящему с другой стороны: ободранный от мяса череп, ряд ощеренных зубов, лесенка ребер, кости второй руки. Труп.

А скорее – полутруп-полустатуя. Выглядел так, словно кто-то окунул его правой стороной в подобие бетона, а потом усадил за стол. Вуко протянул руку и слегка коснулся его предплечья. Оно было холодным и твердым. Монолитно серым, с примесью мелких кристалликов. Гранит.

Отполированная и тщательно вырезанная статуя правой стороны мужского тела. Левая разложилась, остался только скелет с высохшими лоскутьями кожи и мышц, кусочками скальпа с длинными светлыми волосами, все еще держащимися на черепе.

Он присел и внимательно осмотрел место, где заканчивался камень и начиналось тело. Там, где были видны кости, они постепенно переходили в камень, будто сплавленные с ним. Это и правда статуя? Кто сотворил подобное? Каким образом? И – зачем?