Франко внимательно разглядывал Аннунциату, задаваясь вопросом, что она знает о любви? Нет, он ее обожал, как сестру, как надежного и близкого друга. Но она была настолько непривлекательной, что он сомневался в интересе к ней со стороны сильного пола. Ее внешний вид скорее отталкивал. Не то, чтобы она была безобразной и отвратительной, но она была невзрачной, несуразной. Волосы вечно зализаны в пучок, коричневая оправа очков с толстыми линзами делала глаза огромными, почти выпученными, а из-за мешковатой одежды девушка выглядела какой-то бесформенной, и все в совокупности старило Нунцию лет на пятнадцать. То есть в свои двадцать семь она выглядела на сорок, а может, и старше, если сравнить с Франко или Джанкарло. Эти были как раз почти сорокалетнего возраста, а казались тридцатилетними красавчиками.

Франко изначально, когда Нунция только приехала, даже не хотелось на нее смотреть, потому что ее внешность его отталкивала, но за годы совместной работы и дружеских посиделок, он привык к ней, покоренный ее умом, мудростью, легким характером и острым язычком. Но он никак не мог поверить, что у нее есть мужчина, потому что просто не мог представить такого мужчину, который вдруг почувствовал бы к Нунции влечение. А Франко был убежден, что физический аспект играет важную роль в отношениях. Да и потом, за столько лет Нунция ни разу не была замечена в окрыленном состоянии…

Джанкарло полностью разделял мнение друга, хотя они с Франко никогда не обсуждали Нунцию за ее спиной. Вот и сейчас он во все глаза недоверчиво разглядывал девушку, не зная, верить ей или нет.

Франко первый нарушил повисшее молчание:

– Мне почему-то кажется, что эта любовь не делает тебя счастливой… – предположил Франко, в замешательстве глядя на подругу.

– Он оставил меня. Полюбил другую и уехал, – неожиданно резко произнесла она, давая понять, что не собирается больше продолжать тему.

Впервые Нунция так разоткровенничалась! Обычно она обсуждала только других, но что касается себя, то девушка всегда наотрез отказывалась говорить о своей личной жизни. Друзья догадывались, что это от отсутствия в жизни любовных приключений. А тут такая ошеломительная новость!

И если Франко, сгорая от любопытства, мог тактично промолчать, принимая нежелание подруги разговаривать о своих чувствах, то Джанкарло был не из тех, кто так быстро сдается.

– Не расстраивайся. Время – тоже неплохой анестезиолог, – изрек он.

– Прошло уже много времени, а обезболивание не действует, – горько усмехнулась Аннунциата.

– Много? – удивился Франко.

– Сколько? – бесцеремонно пытался Джанкарло раскрыть ее душу.

– Несколько лет.

– Ты хочешь сказать…, что все еще любишь мужчину, который давно оставил тебя и женился на другой? – пораженно смотрел на нее Франко.

– Да! – с вызовом ответила Нунция, всем своим видом показывая, что на этом разговор окончен.

– А вот это неразумно! – покачал головой Джанкарло. – Вокруг полно красивых мужчин!

Аннунциата смерила его убийственным взглядом, но промолчала.

– Поэтому ты такая мрачная? – не унимался Джанкарло.

– Я мрачная?!

– В смысле, в отношении мужчин.

– Кажется, я вполне дружелюбна с ними. Даже вас двоих терплю! – фыркнула Нунция, еще сильнее покраснев теперь уже от возмущения и недовольства. В тот момент она серьезно пожалела, что открылась этим двум мужчинам: отныне и на всю оставшуюся жизнь она дала им повод для подтрунивания.

– Ну мы-то ангелы во плоти, нас сложно не любить, – довольно улыбнулся Джанкарло.

– Про «любить» я ничего не говорила! – процедила Нунция сквозь зубы.

– Но ты нас любишь, мы это знаем! – наивно улыбнулся Джанкарло, на что Нунция только презрительно скривила губы. – Но дело не в этом. Мы-то друзья, а я говорю о лирике. Ты же со всеми мужчинами такая.

– Какая?

– Ты не пытаешься их очаровать, не пытаешься быть привлекательной, будто мужчины тебя не интересуют, как вид.