По всем этим причинам нам очень нравится идея отрицательного подоходного налога. В настоящее время в федеральной налоговой системе уже используется сходная концепция, которая называется «налоговый вычет на полученный доход» (Earned Income Tax Credit, EITC). Однако используется этот инструмент не так уж широко: в 2012 году планка отсечения составляла 6000 долларов для семей с тремя и более несовершеннолетними детьми и всего 500 долларов для семей без детей. Кроме того, налоговым вычетом не могут воспользоваться граждане, не имеющие вообще никакого дохода. Впрочем, несмотря на ограниченность применения, инструмент EITC остается эффективным – согласно исследованию экономистов Раджа Четти и Натаниэля Хендрена из Гарварда, а также Патрика Клайна и Эммануэля Саэза из Беркли, в тех штатах, где EITC применяется более широко, выше межпоколенческая мобильность.[404]

Мы поддерживаем превращение системы EITC в полноценную систему отрицательного подоходного налога путем ее расширения и придания ей универсального характера. Мы также считаем, что работа в рамках EITC должна строиться более простым и понятным образом. В настоящее время примерно 20 процентов налогоплательщиков, имеющих право ей пользоваться, не участвуют в системе, поскольку либо не знают о ее существовании, либо боятся ее сложности.[405]

В сущности, EITC – это субсидия на труд: вам выплачиваются деньги плюс к вашему доходу. Это практическое воплощение одной из самых древних экономических рекомендаций: обложите налогом то, чего вам нужно меньше, и субсидируйте то, чего вы хотите видеть больше. К примеру, мы вводим высокие налоги на сигареты и неэкономичные автомобили, но субсидируем строительство электростанций на солнечных батареях.[406] Смысл тут, конечно, в том, что налоги позволят нам сократить нежелательную активность (курение или загрязнение атмосферы), сделав ее более затратной, одновременно поддерживая деятельность, которая окажет обратный эффект. Мы согласны с нашим коллегой по МТИ Томом Кокэном, полагающим, что безработица представляет собой «рыночный провал» или отрицательный внешний побочный эффект. Это означает, что преимущества роста занятости – снижение уровня преступности, рост инвестиций и укрепление связей в городских сообществах – распространяются на всех членов общества, а не только на конкретных работодателя и работника. Если безработица создает негативные побочные эффекты, то логично вознаграждать занятость, а не облагать ее налогом.

Последовать этой рекомендации на практике не всегда возможно. Правительство США облагает труд налогом не потому, что не хочет, чтобы люди работали, а потому что ему нужно каким-то образом собирать деньги в бюджет, а подоходный налог и налог на рабочую силу исторически оказались наиболее удобными инструментами. Подоходный налог впервые ввели во время Гражданской войны, а с 1913 года он был окончательно установлен после принятия Шестнадцатой поправки к Конституции США.[407] К 2010 году налог на рабочую силу и подоходный налог обеспечивали более 80 % всех налоговых поступлений в федеральный бюджет. В свою очередь, налог на рабочую силу (labor tax) разделяется на две части. Во-первых, это налог на заработную плату (payroll tax); во-вторых, это налог, который сам работодатель платит с каждого своего наемного работника (per-employee tax). Налог на заработную плату, из которого финансируются программы медицинского и социального страхования (а также пособия по безработице), в 1950-х годах составлял лишь около 10 % всех налоговых сборов федерального правительства, а теперь эта доля равна 40 % – то есть примерно равна сборам подоходного налога.[408]