Мик Джаггер - Филип Норман (2012)

Байка про то, что его память испарилась тридцать лет назад, будто при раннем Альцгеймере, — это полнейшая ерунда, что подтвердит любой, кто с ним знаком. Удобный способ выкручиваться — уж этот талант он превратил в высокое искусство. Так ему не приходится месяцами сидеть с наемным автором над биографией и отвечать на неловкие вопросы про свою половую жизнь. Но та же амнезия стирает с доски карьерные взлеты и падения, совершенно беспримерные. Как можно «забыть», скажем, знакомство с Эндрю Логом Олдэмом, или жизнь с Марианной Фейтфулл, или отказ выйти на крутящуюся сцену «Лондонского палладиума», или попадание в Брикстонскую тюрьму, или дневники Сесила Битона, или как в него плевали на улицах Нью-Йорка, или как о нем писала «Таймс» в передовице, или как он выгнал Аллена Клейна, или как не испугался смертоносных «Ангелов ада» в Алтамонте, или как женился в Сан-Тропе на глазах у газетчиков со всего света, или как в Род-Айленде у него брали отпечатки пальцев, или как Стивен Спилберг раболепно пал пред ним на колени, или как Энди Уорхол работал у него няней, или как в Монтоке его преследовали голые женщины с зелеными лобками, или как он уговорил четверть миллиона человек в Гайд-парке закрыть рот и послушать стихотворение Шелли?

Таков вечный парадокс Мика: он достиг вершин, но собственные колоссальные достижения ничего для него не значат; он крайний экстраверт, но предпочитает скрытность; он абсолютный эготист, но не желает говорить о себе. Лучше всего выразился барабанщик «Стоунз» Чарли Уоттс, меньше прочих подверженный тотальному безумию: «Вчерашний день Мика не заботит. Его интересует только завтра».

Ну а мы пролистаем вчерашние дни — будем надеяться, это освежит его память.

Часть I

«В нем живет блюз»

Глава 1

Гуттаперчевый мальчик

Дабы стать, что называется, «звездой», уникального таланта в той или иной области шоу-бизнеса недостаточно; похоже, еще необходима внутренняя пустота, столь же бездонная и черная, сколь ослепителен звездный свет.

Из нормальных, счастливых, гармоничных людей, как правило, не выходит звезд. Гораздо чаще звездами становятся те, кто в ранние годы пережил некие лишения или тяжелую травму. Отсюда их бешеное стремление к богатству и славе любой ценой, отсюда их ненасытная жажда всеобщей любви и внимания. Мы возводим их в ранг практически божеств, но, как ни парадоксально, видим в них греховнейших из людей, мучимых демонами прошлого и страхами настоящего, зачастую обреченных погубить свой талант, а затем и себя алкоголем, или наркотиками, или тем и другим. С середины XX века, когда возник феномен звезд мирового масштаба, самые яркие отвечали всем или некоторым из этих критериев — от Чарли Чаплина, Джуди Гарленд, Мэрилин Монро и Эдит Пиаф до Элвиса Пресли, Джона Леннона, Майкла Джексона и Эми Уайнхаус. И как тогда объяснить Мика Джаггера, чья жизнь ничем подобным не омрачена?

Джаггер отринул традицию с первым своим вздохом. Ждешь, что звезда родится в условиях, не внушающих оптимизма, — это оттенит последующий взлет: убогая хижина в Миссисипи… морской порт свободных нравов… гримерная ветхого мюзик-холла… парижские трущобы. Как-то не предполагаешь, что звезда родится в комфортабельной, хоть и тоскливой обстановке английского графства Кент.