Я читала все это, прижав руку к сердцу и чувствуя легкую тошноту. Подумать только, вот бедняга!

В самых свежих статьях говорилось о переводе Ноя в нью-йоркскую больницу «Ленокс Хилл» спустя месяц после последней операции, а потом в реабилитационный центр в Уайт-Плейнс. Там он прошел физиотерапию и психотерапию. Ему пришлось заново учиться ходить, четко говорить, держать ложку, сжимать руку в кулак. Однако все это он быстро усвоил: доктора были потрясены и невероятно впечатлены его твердостью духа. «И это учитывая то, – процитировали слова одного из терапевтов реабилитационного центра, – что он еще только привыкает к слепоте».

В последней статье упоминалось, что Ной закончил проходить реабилитацию примерно в январе этого года («Всего три месяца назад», – восхитилась я) и спрятался от глаз общественности.

Я откинулась на спинку стула, от прочитанного щемило грудь. Какой ужас! Сколько он вытерпел. Неудивительно, что он полон горечи, и я была бы такой.

Вернувшись в браузер, я напечатала в строке поиска: «Ной Лейк Планета Х». В качестве результата я получила много новых статей. Радостных и волнующих, написанных до несчастного случая самим Ноем.

«Планета Х», оказывается, был успешным журналом и продавался как в печатном, так и в электронном виде. Он был посвящен экстремальным видам спорта, существующим во всем мире, и особое внимание уделял географии, истории и местному населению. Нечто среднее между журналами «Национальная география» и «Спорт в иллюстрациях». Ной Лейк был самым популярным журналистом и фотографом «Планеты Х», а также талантливым спортсменом-экстремалом. Он лично пробовал себя в разных видах спорта, после чего делился своим опытом с читателями, поэтому последние получали информацию из первых рук. Сопровождали статьи Ноя его собственные захватывающие дух фотографии и профессиональные видео с невероятно рискованных мероприятий. Он попробовал себя во всем, начиная со скайдавинга и бейсджампинга и заканчивая виндсерфингом.

Все статьи, похоже, писались в разных уголках мира: во Франции или в Южной Африке, в Таиланде или на Гавайях… Ной не сидел на месте. Он был кочевником. Искателем приключений и любителем адреналина, которого с радостью принимала и богатая элита, и беднейшие жители деревенек. Он везде был своим, весь мир был его домом. Я поняла, почему Люсьен не стал сам рассказывать мне о Ное, а пожелал, чтобы я прочитала его историю в интернете. Все потому, что Лейк много чего пережил и сильно страдал, но здесь и сейчас, перед моими глазами, на красочных глянцевых фотографиях было запечатлено то, что он навсегда потерял.

Ной снимал густые тропические джунгли, пляжи с черным песком, белоснежно-пенистые речные пороги, багряные пески пустыни на закате. Я смотрела на снимок Ноя, сделанный в Непале, где он катался на лыжах в базовом лагере на Эвересте. Мир расстилался перед ним во всем своем красочном великолепии: белый снег, искрящийся в оранжевом свете закатного солнца, тянущиеся в бесконечность горы, темнокожие лица улыбающихся шерпов[9] и их разноцветные флаги. На мои глаза навернулись слезы.

– Черт тебя подери, Люсьен, – прошептала я.

Напоследок я кликнула в поиске на раздел «картинки», и мое сердце рухнуло куда-то в желудок – я впервые увидела Ноя Лейка.

– О… боже, – вырвалось у меня. – Вы шутите, что ли?

На большинстве снимков лицо Ноя скрывали либо спортивные маски, лыжные и для ныряния, либо солнцезащитные очки. Он был одет либо в защитную экипировку, либо красовался в мокрых плавках, подчеркивающих довольно привлекательное, атлетически сложенное тело. Но одна фотография…

«Планета Х» сделала промофото Ноя, на котором тот словно сошел со страниц мужского журнала мод. Мое сердце затрепетало при одном лишь взгляде на него. Ной Лейк потрясающе хорош. Наверное, его можно было бы описать лучше, но мой мозг сейчас был не способен на это. Я просто не сводила глаз с Ноя.