Свет между нами - Эмма Скотт (2015)

Ной неопределенно хмыкнул. Он не сводил своих потрясающих ореховых глаз со столика.

– Ной, это Шарлотта Конрой, – представил меня Люсьен.

Я заметила, что он не сел рядом с нами.

– Рада познакомиться, – сказал я Ною. Слава богу, мне хватило ума не протянуть руку.

Ной вскинул голову и повернул лицо, пытаясь найти меня по голосу. Его взгляд мельком прошелся по мне и остановился на шее.

– Свинья, – произнес он глубоким, ровным, но холодным голосом.

Я вздрогнула.

– Простите?

– Ной! Tiens-toi bien[13]! – одернул его Люсьен, но тот не обратил на него внимания.

– Это ты на прошлой неделе приносила мне заказ. Я узнал твой голос, – Ной изогнул уголок губ в усмешке. – Обостренные чувства – своеобразный утешительный приз при слепоте, – он повернул голову в сторону Люсьена. – И она, по-твоему, станет мне хорошим помощником?

Возвышающийся надо мной мужчина устало потер глаза.

– Mon Dieu[14], Ной…

– Удивлен? – фыркнул Ной. – Ты же знаешь меня. Можешь идти, Люсьен. Давай поскорее с этим покончим.

Люсьен нахмурился и опустил ладонь на мое плечо.

– Вернусь через сорок пять минут. У тебя есть мой номер на случай, если вы закончите раньше. Ной, s’il vous plaît être gentil[15].

– Toujours[16], – пробормотал Ной. Его акцент был почти столь же идеален, как и у Люсьена.

Карон вздохнул, одарил меня на прощание обнадеживающей и одновременно сочувствующей улыбкой и пошел вниз. Входная дверь захлопнулась, и мы с Ноем Лейком остались одни.

Полуденное солнце заливало комнату теплым светом, и в нем в глазах Ноя вспыхивали золотые искорки. Я могла бы смотреть в эти глаза вечно и потеряться в их невероятной красоте. Уму непостижимо, что теперь они служат чем-то вроде украшения.

– Манеры у тебя не очень, м-м-м? – выдернул меня из мыслей Ной.

– Прошу прощения?

– Глазеть на бедного слепца неприлично, – медленно произнес он, словно объясняя это неразумному ребенку.

– Я не глазела, – поерзала я на диване. – Ну, может, немного. Ты не такой, каким я тебя представляла. И потом…

– И потом что?

– Ничего, – я велела себе прикусить наконец свой длинный язык.

– И потом что?

Я скрестила руки на груди.

– Если тебе так хочется это услышать, то я собиралась сказать, что не тебе жаловаться на плохие манеры, – я напряглась, приготовившись быть изгнанной с собеседования еще до его начала.

– С этим не поспоришь, – пожал Ной плечами, – но ты сказала, что представляла меня другим. Каким же? – на его губах снова заиграла усмешка. – В солнцезащитных очках и с тростью?

– Я начала работать в «Аннабель» до того, как ты стал заказывать там еду. Я представляла тебя гораздо старше – и гораздо менее привлекательным.

– Но я ведь старше тебя? У тебя юный голос. Тебе около двадцати?

– В октябре исполнится двадцать три.

– Ты раньше работала помощником?

– Нет. Я музыкант…

– Хорошо, – Ной откинулся на спинку кресла. – Чем меньше опыта у этих гребаных профессионалов, тем меньше они меня бесят. Перейдем к делу. Я сейчас перечислю тебе свои требования. Настоящие указания, а не ту благонамеренную сострадательную чушь, которую тебе, скорее всего, наговорил Люсьен. То, что я ищу, и то, что хочет он или мои родители, – две совершенно разные вещи. Это ясно?

Я кивнула.

– Ау?

– О, прости…

Ной раздраженно вздохнул.

– Дам тебе полезный совет. Если ты киваешь, я этого не вижу. Как не вижу качание головой, пожатие плеч, неприличный жест и любую другую жестикуляцию. Когда я задаю тебе вопрос, нужно говорить.

– Хорошо, прости, – я тяжело вздохнула. Не раздражайся на него. Думай о личном жилом пространстве, о покое и тишине…

– И не извиняйся, – рявкнул он. – Это я ненавижу больше всего.

– Я все понимаю, но ты меня ужасно нервируешь.

– Правда? А я ведь сегодня в настроении.