– Как вам мое выступление? – прокричала она, заставляя меня отвернуться от сцены.

– Ты была просто на высоте! Когда мы можем проголосовать за тебя как за нового премьер-министра Великобритании?

Мы все обнялись – она, Джек, Лив и я. А когда мы разомкнули объятия, Ханна обратила внимание на сцену.

– О боже, – простонала она, – это же парад придурков!

* * *

Вот оно.

Это был первый красный флажок. Прямо там. Таких флажков было великое множество, но каждый из них я проигнорировала.

Остановилась ли тогда перед этим, подумала ли: «Хм, почему это похоже на нечто красное и флагообразное»?

Конечно, нет.

* * *

Я наклонилась к Ханне, радуясь, что она знает его.

– О чем ты говоришь?

– Риз-чертов-Дэвис. Их вокалист. Известен также как Король Засранцев. Он учился в другой школе, но мы ходили на одни и те же курсы.

– И почему он такой засранец?

Они заиграли медляк, и стало тяжело обсуждать нашу тему так, чтобы никто не подслушал. Эта песня была хуже первой, и я поймала себя на том, что редактирую ее в голове. Припев следовало сделать пораньше, и слова полны клише… Но он пел так хорошо, что, могу поспорить, каждый в зале был немного влюблен в него в этот момент. Кроме Ханны.

Остаток их выступления я провела как в тумане. Загорелся свет. Судьи дали им пару девяток под громкие аплодисменты. Внезапно я поняла, что уже почти подошла моя очередь.

– Ты следующая, – напомнила Ханна, пока я провожала Риза глазами. – Иди подготовься.

– УДАЧИ, У ТЕБЯ ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ! – закричали мне на ухо Лив и Джек.

Я прошла вдоль сцены, где уже ждал Алистар, который радостно вскрикнул при моем появлении и дал пять.

– Амели! Я очень хочу услышать, что ты для нас всех подготовила!

До выхода оставалось совсем мало времени: по сцене взад-вперед ходил комик в костюме-тройке.

– Вы когда-нибудь замечали, как долго люди торчат перед банкоматами? – спросил он зрителей, но не получил ни ответа, ни смеха. Я заволновалась еще больше.

– Немного нервничаю, – призналась я Алистару. Литота[1] двадцать первого века.

Один из студентов-организаторов передал мне гитару, и я повесила ее на шею. Сразу стала чувствовать себя чуточку увереннее – гитара будто заслоняла меня от внешнего мира.

Алистар улыбнулся.

– Должен сказать, был удивлен, увидев твое имя в списке участников. Ты на занятиях едва разговариваешь.

– Все удивляются, когда узнают, что я пою. Не знаю даже, зачем себя этим мучаю.

Послышался вежливый смех толпы.

– Хм, кто-то сливает свое выступление, – сказал Алистар, а потом заметил мое выражение лица. – Не волнуйся! Слышал от миссис Кларк, что ты очень талантлива. Уверен, все пройдет хорошо.

Я постаралась принять его заверения и комплименты, но расслабиться не получалось. Из-за водки меня немного мутило, из-за отсутствия Алфи я все больше накручивала себя, а от умирающего на сцене комика вообще тошнило.

Слишком быстро послышались вялые аплодисменты, и стендапер покинул сцену.

– Твоя очередь, – шепнул Алистар и ободряюще показал мне два больших пальца.

Тут же все давно знакомые пессимистичные мысли ломанулись в сознание: «Ты отстойно сыграешь. Опозоришься. Все возненавидят твою музыку и тебя. Почему ты не сходила в туалет заранее, хочешь, чтобы стошнило на сцене?»

Я все равно взобралась по ступенькам, нетвердо шагая в своих ковбойских сапогах и натягивая кардиган ниже. Сев на стул, испытала такой ужас от происходящего, что подключение гитары заняло у меня вечность.

– Ура, давай, Амели! – выкрикнула Ханна в повисшей тишине, и это крошечное проявление дружбы помогло мне собраться.

– Спасибо, – пробормотала я в микрофон, заставив публику захихикать. Все расслабились, помогая этим и мне. Разобравшись с проводами, я снова наклонилась к микрофону, не до конца понимая, что делаю. – Я хочу спеть вам песню «Давай рискнем».