Был самый конец апреля. Джо прожила в Солтхэйвен-он-Си почти четыре месяца, и время пролетело незаметно. Она оставила работу школьной учительницы, чтобы вернуться в город, в котором выросла. Теперь Джо полный день работала в кафе своих бабушки и деда, снимала собственную квартиру в шаге от городских магазинчиков и своеобразного паба, в котором одинаково приветливо встречали и местных жителей, и приезжих. Ба и Дед никогда не уезжали из этого города, и Джо могла понять почему. Они всегда были неотъемлемой частью городской общины, и горожане не раз приходили им на помощь в трудные времена.

Возвращаясь мыслями к Дню святого Валентина, когда она начала планировать в «Кафе в конце пирса» нечто совершенно новое, Джо не могла дождаться момента запуска идеи в жизнь. Потому что больше всего на свете ей хотелось порадовать тех замечательных людей, которые всегда были рядом с ее бабушкой и дедом, словно одна большая семья, всегда готовая широко распахнуть объятия. Хотя Джо некоторое время жила в Эдинбурге, она столько слышала об этих людях от Молли и Артура, что ей казалось, будто она уже знакома со всеми ними. Когда кафе несколько лет назад было ограблено, весь город налаживал их дела и следил, чтобы Молли и Артур были в безопасности. Судя по всему, они установили дежурства, целый день по очереди проверяя, как идут дела. После ограбления старики нервничали, и потребовалось некоторое время, чтобы к ним вернулась прежняя уверенность. И она вернулась – благодаря жителям города.

Позапрошлой зимой снега было больше обычного – такое редко бывает на южном побережье, – поэтому Молли и Артуру пришлось закрыть кафе. Они просто-напросто не могли даже спуститься с холма. Маленький Тоби Сикомб, отцу которого принадлежал местный газетный киоск, на санках привез им продукты, поднявшись к их бунгало. Он доставил хлеб, молоко, домашнюю запеканку из мяса с картофелем и упаковку чая в пакетиках на всякий случай. По словам Артура, Тоби ушел очень счастливым: наградой ему стали не только крепкие объятия Молли, но и коробка с ее домашними шоколадными брауни.

Кроссовки Джо стучали по деревянным доскам пирса. Она остановилась, чтобы сделать снимок: море вдалеке, кафе, едва заметное в самом конце пирса, и кусочек досок, по которым она так часто ходила. Она отправила фото своей лучшей подруге Тилли в Эдинбург, и та не стала медлить с ответом. Она была бы не против оказаться рядом с Джо, и хорошо, чтобы это было лето и они смогли бы искупаться. Джо пошла дальше по пирсу мимо кафе-мороженого, закусочной и магазинчика «Всякая всячина», который скоро будет работать круглые сутки, продавая шляпы от солнца, яркие надувные игрушки и мячи, детские маски, чтобы рассматривать мрачные глубины Ла-Манша, и лопатки, чтобы строить замки из золотистого песка на берегу внизу.

Пока Джо жила в общем доме в Эдинбурге, у нее было совсем немного места, но временами она чувствовала себя на удивление одинокой. По приезде в Солтхэйвен она начала гадать, сколько других людей скрывают одиночество под дружелюбной улыбкой на улице или во время разговора в кафе. Джо попыталась «прочитать» посетителей, входивших в кафе. Была ли по-настоящему счастлива эта женщина, бегавшая по утрам, когда она возвращалась домой по вечерам и на нее наваливалась усталость? А Энджи, одна из постоянных посетительниц, действительно ли она такая веселая, какой кажется? И вдруг улыбка продавца мороженого, которой он приветствует Джо каждое утро, скрывает такое же одиночество, которое чувствует она сама?

Кроме одинокого рыбака на самом конце деревянного пирса, больше никого не было видно. Когда Джо дошла до кафе, она задумалась о том, кого ей выбрать, чтобы привести свой план в действие. Она никогда не думала о себе как о свахе, но, пожалуй, она могла бы ею стать, если бы ее кафе любви ожидал успех.