Самое ужасное путешествие - Эпсли Черри-Гаррард (1922)

«Мы запрятали немного патронов, найденных Уилсоном птенца в пуху и яйцо крачки, и начали карабкаться вверх, на запад, кое-где отклоняясь от основного направления, чтобы обойти вершинки. Вышли к месту, откуда открывался вид на бухту Ист-Бей. Тут мы сделали первый привал, во время которого подстрелили несколько белогрудых буревестников (Oestrelata trinitatis) и одного черногрудого (Oestrelata arminjoniana). Отсюда прошли по скальному карнизу, где гнездились буревестники, и взяли два гнезда, принадлежавшие смешанным парам белогрудых и черногрудых буревестников. Одного Уилсон поймал руками, другого я вытащил из гнезда, и они не оказывали сопротивления и не торопились улетать. Прежде этих птиц относили к различным видам, но мы усомнились, правильно ли это: уж очень они похожи друг на друга.

Олуши и крачки вели себя совершенно необычно, как, впрочем, и все здешние живые существа. Стоило на какое-то время замереть в неподвижности – и крачки преспокойно усаживались нам на головы. Сидя на скалах, они подпускали к себе на расстояние метра. Нескольких олушей мы схватили голыми руками. Что же касается рыб, пойманных сегодня биологом, то все они могут довольно быстро передвигаться по суше. Во время посещения острова экспедицией «Дисковери» Уилсон видел, как рыба выползла из воды, схватила берегового краба, хотя тот находился в полуметре от нее, и вместе с ним нырнула обратно в море.

Крабы повсюду кишмя кишат – их тысячи; главные их враги скорее всего собственные сородичи, ведь они каннибалы.

После привала мы долго, до половины второго, карабкались вверх, уже на север, по скалам, сквозь заросли кустовых злаков. Наши усилия были вознаграждены – открылся обзор на обе стороны Южного Тринидада и маленькие островки Мартин-Вас в отдалении.

Нашли много птенцов и яиц качурки прямо на скалах, без гнезд, а Хупер принес двух птенцов олуши. Они еще не оперились, но даже в этом возрасте крупнее грача. При подъеме дальше стали попадаться окаменевшие деревья, которыми славится остров.

Подкрепившись – четыре-пять «капитанских галет» составили прекрасный ленч, – начали восхождение на вершину острова, возвышенность к западу от нас. Она была покрыта камнями и высоким и весьма густым колючим кустарником – на этом клочке больше растительности, чем на всем остальном острове. И, продираясь сквозь нее, мы все время перекликались, чтобы не потерять друг друга.

Встречалось множество древовидных папоротников, но низкорослых. На их верхушках спали олуши, нежились на солнце крабы. Крабов были мириады – в расселине между двумя скалами я насчитал их семь экземпляров.

На вершине отыскали тихое место, расположились поудобнее и решили, что не так уж плохо быть выброшенными на необитаемый остров. Кто мог подумать, что нас вот-вот постигнет участь потерпевших кораблекрушение, во всяком случае, на некоторое время.

Крабы окружили нас кольцом и разглядывали так пристально, словно ожидали, что через минуту-другую мы превратимся в падаль и они за нас примутся. Один огромный краб отделился от общего круга, приковылял к моим ногам и внимательно обследовал ботинки. Щипнул раз, другой, пробуя их на вкус, и, явно разочарованный, ретировался – можно было представить, что он в отвращении качает головой.

Помимо птиц и яиц собрали несколько пауков, очень крупных кузнечиков, мокриц, майских жуков, многоножек разной величины. Это место буквально кишело насекомыми. Должен оговориться: мы их распознавали в основном по внешнему виду, не думая о чисто научной классификации.

Спускались поспешно, иногда на всех четырех, и примерно на полдороге, как только далеко под нами показалось море, бьющееся о скалы, увидели, что поднялась волна. День клонился к вечеру, мы развили предельную скорость, опираясь о скалы ружьями.