– И уж теперь я никогда не упущу тебя из виду.

– Я… не виню тебя за это. – Виктория кинула взгляд на дверь, как бы измеряя расстояние.

– И не пытайся, – предупредил он.

Она увидела зловещий блеск в его глазах и не вняла его предупреждению. Чувствуя головокружение от счастья и одновременно острую необходимость спасаться, пока не поздно, она бросилась в дверь, подхватила юбки и метнулась через холл к лестнице. Джейсон почти поспевал за ней, чему немало способствовала длина его ног.

Не в силах удержать смеха, Виктория понеслась через холл, мраморную залу, мимо Чарльза, капитана Фаррела и прабабушки, которые выскочили из салона, чтобы получше рассмотреть происходящее. Виктория добежала до середины лестницы, потом повернула и пошла обратно, прямо навстречу Джейсону, который уже нагонял ее.

– Ладно, Джейсон, – сказала она, не в состоянии изобразить серьезное выражение на лице, и примирительно протянула ему руку, прилагая все силы, чтобы выглядеть кающейся Магдалиной. – Пожалуйста, будь благоразумным…

– Не задерживайся, моя милая, ты идешь в правильном направлении, – сказал он, шаг за шагом приближаясь к ней. – Выбор за тобой: моя спальня или твоя.

Виктория повернулась и стремглав побежала по лестнице и коридору к своей комнате. Пробежав через его покои, она уже была у своей спальни, когда он вошел и запер дверь на ключ.

Виктория обернулась к нему; ее сердце разрывалось от любви.

– Ну вот, моя радость… – произнес он тихим многозначительным тоном, посматривая, куда она собирается метнуться на этот раз.

Беглянка с обожанием взглянула на его прекрасное бледное лицо, а затем метнулась… прямо к Джейсону, приникнув к нему и крепко обняв.

С минуту Джейсон стоял абсолютно неподвижно, борясь с раздирающими его сердце чувствами, затем потихоньку расслабился. Его руки обхватили тонкую талию, с невероятной силой сжали ее, и он трепетно прижал жену к себе.

– Я люблю тебя, – хрипло прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы. – О господи! Я так тебя люблю!

А внизу, у подножия лестницы, капитан, герцогиня и Чарльз облегченно заулыбались, когда наверху наступила полная тишина.

Первой заговорила герцогиня.

– Итак, Атертон, – сухо заметила она. – Осмелюсь сказать, что теперь вы знаете, что значит вмешиваться в жизнь молодых людей и нести ответственность за последствия, как это произошло в свое время со мной.

– Мне нужно подняться наверх и поговорить с Викторией, – заявил герцог, устремив взор на безлюдную площадку верхнего этажа. – Я должен объяснить, что был уверен: она будет счастливее с Джейсоном. – Не успел он сделать и шага, как тросточка герцогини преградила ему путь.

– Даже и не думайте мешать им! – надменно, повелительным тоном сказала она. – Я мечтаю получить праправнука, и, если не ошибаюсь, они уже сейчас прилагают усилия, чтобы произвести его на свет. – Смилостивившись, она добавила: – Однако я не буду против, если вы предложите мне рюмку шерри.

Чарльз оторвал взгляд от верхней площадки и пристально посмотрел на старую леди, которую ненавидел всеми фибрами души последние двадцать лет и даже чуть дольше. Его нынешние переживания длились всего два дня, в то время как ей довелось переживать целых двадцать два года. После минутного колебания он предложил ей руку.

Герцогиня долго смотрела на нее, понимая, что речь идет о мире, затем медленно положила свою сухонькую руку на его рукав.

– Атертон, – заявила она, когда он повел старую леди к гостиной, – Дороти пришла в голову блажь никогда не выходить замуж и стать пианисткой. Я же решила выдать ее за Уинстона, так что у меня созрел план…