Забралась в ванную. Вроде хотелось реветь, но не получалось. Выплакать все скопившиеся эмоции. Лютую ненависть, бьющуюся в виски, стоило вспомнить лицо Сабурова. Я закрыла глаза руками, прижимая ладони к векам, словно это могло помочь стереть с роговицы его физиономию.

Такой уверенный в себе, будто жизнь никогда не отвешивала ему оплеух. Читала о нём. Выходец из богатейшей династии. Спортивные достижения. Учёба в Англии. Пост во главе семейной компании. Весь мир у его ног. И я была у его ног.

Бог, поцеловав при рождении в лоб, устелил его путь лепестками роз, а мой – гвоздями. Вспоминая, как Ратмир смотрел на меня, сжимала кулаки всё сильнее. Столько превосходства было в том взгляде, будто я очередная букашка, которую он раздавит тяжёлым ботинком. А вскоре даже не вспомнит. А всё лишь потому, что ему повезло родиться в нужной семье.

Я тёрла кожу под горячими струями душа до красноты. До раздражения. Пока не стало больно до неё дотрагиваться. Но почему-то по-прежнему ощущала, как его пальцы касаются моих щёк или надавливают на макушку.

Память о каждом его прикосновении не смылась с меня, как я рассчитывала. Осталась на коже и жалила, заставляя испытывать острый приступ стыда. Весьма запоздалый.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 15

У меня имелся весьма серьёзный разговор к этой суке – Анжеле. Долго до меня доходило, что она просто подставила меня.

Она не появлялась на тренировках. Как мне казалось, намеренно избегая стычки со мной. Но чем дольше её не было, тем сильнее разгоралась моя фантазия. Вырву её космы вместе со скальпом.

– Серафима, пройди в тренерскую, – обратилась ко мне после отработки элементов Марина Юрьевна. Мой тренер.

Мышцы мягкие, горячие от долгих физических упражнений. Занимаясь, я забылась. Погружалась в себя, оставляя все проблемы за пределами спортивного зала. Будь у меня возможность, я бы и вовсе не покидала территорию «Крыльев».

Несмотря на мой дурной нрав и неблагополучную семью, тренер проявляла ко мне благосклонность. Не знаю, жалость руководила ей или надежда на моё светлое будущее. Возможно, и то и другое.

Усаживаюсь на стул, вытянув ноги в обтягивающих чёрных лосинах, приготовившись выслушать очередные наставления.

– Спичка, впереди соревнования, но ты сейчас находишься в самой плохой своей форме. Даже не знаю, имеет ли смысл тебе участвовать, – слова прозвучали как гром среди ясного неба.

Марина Юрьевна говорила спокойно, рассудительно. Видно, что готовилась к этому диалогу не первый день.

Я вся подобралась. Села прямо и посмотрела на тренера, выискивая в её глазах сомнения. Но их не было. Да я и сама знала, что она права.

С того момента, когда дедушку госпитализировали, я только и делала, что выживала. Отбивалась от отчима, лавировала между посещением больницы, заботой о Нюте и тренировками.

– Марина Юрьевна, – в моём голосе мольба, – прошу вас, вы же понимаете, что, если я пропущу соревнования, меня даже не станут рассматривать в резервный состав сборной. Мне нужно показать себя.

– Не знаю, что ты собралась показывать, Спичка. Если других девочек мне приходится сажать на диету, то ты выглядишь как жертва Освенцима. Тощая, под глазами синяки. Да и не только под глазами. Я всё понимаю, вижу, как ты стараешься, но если так и дальше продолжаться будет, то ничем не смогу тебе помочь.

– Пожалуйста, – горло сдавливают рыдания, я чувствую, что могу потерять всё, если меня лишат моей мечты.

Тренер смотрит строго. Нет в ней жалости и сострадания. Как бы она ни была ко мне лояльна.

– Серафима, конкуренция слишком высока, чтобы давать кому-то поблажки. Возвращай свой прежний уровень или уходи. Больше месяца я не могу тебе дать.