Все по-честному - Джеймс Джулия (2004)

Женских портретов не наблюдалось, если не считать фотографии хохочущей девчушки лет трех. Передние зубы у девчушки отсутствовали, белокурые локоны были стянуты в три смешных хвостика, а глаза сияли фирменной лапейновской синевой. Помимо фото девчушки имелись еще фотографии двух суровых индейских вождей примерно того же возраста, одна общая фотография, где все трое, синеглазые и белобрысые, старательно показывали в объектив языки, а все остальное пространство занимали портреты лохматого чудища неопределенной масти. Уши у чудища были волчьи, бакенбарды терьеровские, шерсть бобтейла, рост теленка, глаза Джулии Робертс. Невероятный пес стоял, лежал, сидел, валялся, задрав все четыре лапы в воздух, и откровенно улыбался в камеру. Очарованная последним снимком, Мэри Лу не слышала, как открылась дверь в кабинет…

– Его зовут Варфоломей. Или Бартоломью. Или Барт.

Она резко развернулась, не выпуская фото из рук. Дэн Лапейн стоял прислонившись к дверному косяку и улыбался. Сердце глухо бухнуло в груди несчастной Мэри Лу – и провалилось в район желудка.

– Он… смешной.

– Он чудовище. Вечно голодное, блохастое, бестолковое и доброе чудовище. И я его люблю. А у тебя есть звери дома?

У нее и дома-то практически нет. А звери… ей всегда хотелось завести собаку, но ведь она с восемнадцати лет снимает квартиры и комнаты, куда же ее заводить…

Она боялась поддаться обаянию Дэна, боялась позволить втянуть себя в легкий треп ни о чем, дружескую болтовню, от которой так легко перейти к приглашению на свидание. Поэтому Мэри Лу не ответила Прекрасному Принцу. Она просто вынула из сумочки сложенный вчетверо листок бумаги и протянула ему.

– Ты прислал мне это.

Дэн ухмыльнулся, и на щеке немедленно образовалась знакомая ямочка.

– Ну да.

– Зачем?

– Мэри Лу, старушка, ты меня пугаешь. Я же все ясно объяснил. Там еще была такая маленькая карточка… Боже, неужели ты ее не прочитала? Хотя нет, ты же здесь – значит, прочитала.

– Прочитала. Но ты же не мог всерьез… Это же просто листок бумаги, глупая шутка, ерунда, написанная от руки под воздействием виски и шнапса…

Дэн Лапейн отлепился от дверного косяка и извлек из-за спины громадный букет бордовых, почти черных роз.

– Это тебе. На сей раз точно – тебе. Тогда я был бестактен и отдал тебе цветы, приготовленные для моей неверной подружки.

Она смотрела на прекрасные цветы и с ужасом понимала, что сейчас разревется. Он был так хорош, так убийственно хорош, что не было никаких сил сопротивляться его обаянию. Греческий насмешливый бог, вечный победитель, любовник по призванию, почему-то выбравший ее в качестве новой игрушки…

– Этого слишком мало, чтобы склонить меня к замужеству. Даже учитывая наличие контракта.

Улыбка на лице Дэна засияла вовсе уж ослепительно:

– Так давай обсудим детали? Чего ты хочешь, Мэри Лу?

Ноги подгибались, и она была вынуждена вцепиться в спинку стула.

– Даже если представить, что этот контракт подлинный…

– Он подлинный.

– Ну не подлинный, а действительный…

– Он действителен.

– Ничего он не действителен! Ты был пьян, а я… я находилась под давлением…

– Не ври!

– Хорошо. ПРЕДПОЛОЖИМ, что все так. Я хочу знать другое. Почему ты хочешь на мне жениться? Мы не виделись семь лет.

Дэн медленно пересек кабинет и вложил букет в похолодевшие руки Мэри Лу. Она молилась, чтобы он не прикоснулся к ней. Она помнила каждый миг их коротких встреч. То, как он касался ее руки. Как хлопал по заднице. Как поцеловал ее тогда…

– Да, не виделись. Но это не значит, что за все эти семь лет я ни разу не вспоминал о тебе.

– Это не считается! Ты же ничего про меня не знаешь, не хотел знать. Сейчас не Средневековье, мы не на разных материках. Если ты уж так во мне заинтересован, мог бы позвонить хоть раз. Найти через университет. По Интернету. Да мало ли как!