Не прерывая поцелуя, он перехватил мое запястье, потом его рука скользнула вниз и сжала мою кисть, а пальцы осторожно погладили тыльную ее сторону… От такого простого движения я забыла обо всем на свете и, тихо простонав, сжала бедра, в попытке стать к нему ближе. На мое движение Инар ответил сдавленным стоном, и его свободная рука переместилась со спины ниже и нетерпеливым движением он прижал меня к себе. И снова, и еще… и глухой рык откуда-то изнутри, чтобы почти болезненно обхватить обеими руками мою талию в попытке прекратить это безумие.

Инар отодвинул меня, крепко удерживая и не позволяя снова его поцеловать. Просто держал за талию на вытянутых руках и смотрел на меня. А я… мне оставалось только одно:

— Отпусти! — хмуро приказала я магу. — Отпусти немедленно.

Отпустил. Медленно вернул на прежнее место, и это было его фатальной ошибкой. Мы потянулись друг к другу одновременно, сливаясь в неистовом поцелуе, и я словно оказалась подхвачена течением стремнины, уносясь куда-то вдаль, где все тело принадлежало не мне… и это мне нравилось. В какой-то момент руки Инара заскользили по бедрам, обжигая теплом прикосновения, поднялись выше, чуть задержавшись на изгибах, скользнули выше, и рубашка была снята одним движением.

— Ярусь, — на меня смотрели с таким обожанием, что это даже как-то смутило, — ведьмочка моя, хватит… Не место и не время и…

Его руки от талии скользнули выше, накрывая грудь, чуть сжали, и уже стало не важным и место, и время, и вой ветра за окнами, и дождь, сотрясающий стены. Весь мир сузился до нас двоих, и в то же время накрыло четкое осознание происходящего. И так хотелось этого запретного, манящего, сладостного, от которого сладкой судорогой сводило напряженное от невыразимого ожидания все тело. И я загорелась желанием увидеть его без рубашки, как видел он меня.

— Ярусь, — простонал демон, глядя в мои глаза, которые явно чуть расширились в момент, когда я нагло стаскивала с него рубашку. — Ярослава…

И рубашку я сняла… Его руки опустились на мою талию, прижимая ближе, крепче, позволяя ощутить его кожу и выгнуться от невыразимого удовольствия, подставляя грудь жадным губам, чтобы тихо постанывать при каждом прикосновении… И шептать его имя, чувствуя, как поцелуи спускаются ниже… И ощутить холодок перины, одновременно с его прикосновениями к животу, когда он прижался к нему лицом, губами. И резко вскинулся, подминая под себя, накрывая всем телом, приникая к моим губам, чтобы целовать нежно, возбуждающе. То вторгаясь языком, то чуть прикусывая нижнюю губу, вызывая очередной хриплый стон. И мне казалось, что я горю под ним, под его натиском, под той волной невыразимого удовольствия, которое носило имя Инар Арканэ… Пальцы сминали ткань перины, ногти оставляли на спине Инара кровавые росчерки, его плечи были искусаны мною же до крови, но ему этого было мало! И в очередной раз его руки ласкали везде, обходя то, что так молило о прикосновении. И я не выдержала:

— Инар… Инар, я тону…

— Еще нет, — прошептал маг…

И волна нахлынула, заставляя содрогаться всем телом, выгибаясь и шепча его имя в полубессознательном состоянии…

Я горела в огне, бессвязно шепча что-то про него, любимого, о чем-то просила, чего-то требовала, что-то говорила, не слыша своих слов. Не слыша ничего, кроме его дыхания… Не ощущая ничего, кроме его прикосновений…

И когда Инар был почти во мне, он замер, позволяя осознать, что готов остановиться даже сейчас, даже так, даже после всего, что было, я лишь выгнулась к нему навстречу, обнимая ногами и руками, не позволяя отстраниться, и только прошептала:

— Просто не останавливайся…

И мучительно-восхитительное ощущение его вторжения, такого желанного и такого болезненного… Но даже в этот миг я не желала его отпускать, выгибаясь навстречу, прижимаясь всем телом, обнимая сильнее.