— Угу, — Варвара хмыкнула, — но не совершаем ошибок Верховной и Ярославы и выбираем тех, кто нам самим не по нраву.

— Это точно, — согласилась Видана.

— А нам только по одному покровителю завести можно? — задумчиво протянула Белинда.

— Желательно, — я поспешила закончить разговор, потому что… не те я слова сказала, коим Верховная обучила. Совсем не те. Да и завершить полагалось, сказав «Раб ты мой отныне и покуда свободу не дам», а я не сказала.

— Предлагаю имена покровителей записывать в единой тетради, — Рогнеда опять взялась командовать. — Открываем на последней странице и пишем имя свое, тире, имя жертвы. Что скажете?

Единая ученическая тетрадь вещь особая — в нее можно записывать все предметы, ее никто, кроме обладательницы, не прочитает, и обмениваться сообщениями также можно, коли посвященные есть. То, что предложила Рогнеда, одно означало — мы должны были получить допуск к той странице, на которой имена начертаем. Встав в круг, тринадцать ведьмочек открыли тетради размером с исторический талмуд, одновременно поранили большой палец правой руки и разом приложили. Свет возник в центре круга, разделился на тринадцать частей и коснулся руки каждой из нас.

— Шестая с конца, — возвестила Рогнеда, — допуск всем в круге!

И мы разошлись, посасывая кровоточащие пальцы.

Неторопливо позавтракали, потому как за нами никто так и не пришел. Доели вчерашние плюшки и пирожные, попили чаю из пузатого самовара. Когда уже убирали за собой, в двери постучались. Получив разрешение войти, показалась расстроенная магиня в зеленом:

— С утром вас, адептки. Не могу сказать, что добрым, но определенно с утром. Следуйте за мной.

И мы последовали. Темноволосый маг уже не маячил в коридоре, но одна странность меня насторожила — на стене, аккурат там, где мы стояли с Инаром, были видны глубокие царапины, которые могли оставить только когти. Варвара оглянулась на меня, и фиалковые глаза ее сузились.

Но это была не единственная странность — мы шли по грязным коридорам, где на полу валялись обрывки листов, остатки перекусов и ошметки вызванных студиозами монстров. В нескольких местах были распахнуты окна, занавески поражали многочисленными проплешинами, а цветы в кадках завяли.

— Это ужасно, — сокрушалась магиня, — за одну ночь, за одну-единственную ночь кто-то уничтожил все иные расы, что были связаны с академией. Даже следов не осталось! Адептки, после занятий вы все должны зайти к ректору и получить амулеты защиты от магических нападений. Наши студенты в состоянии себя защитить, а вы… вы даже магических сил не имеете.

Ведьмочки на выезде хранили почтительное молчание. Мы-то знали две истины — никто на академию не нападал, это раз, и не такие уж мы и беззащитные, это два.

В столовой нам выделили отдельный стол. На сей раз отодвинув подальше от преподавательского, как бы подчеркнув, что в защите мы уже не нуждаемся. По сути, мы и в завтраке не нуждались, особенно в том, который распространял удушающий аромат гари.

— Они руками совсем ничего делать не умеют? — Василиса прикрыла нос.

У нас в школе с этим строго — в порядке очередности дежурим на этажах и в столовой, готовим тоже сами, но исключительно ужины. Домоводство — вещь нужная и полезная, оттого и кашу из топора сварить можем, и улиток в винном соусе запечь, а эти…

— Мы и ведьмам должны прислуживать? — возмутилась магичка с подносом, которую направили к нашему столику.

Ведьмы, то есть мы, собирались отказаться от завтрака аккурат до этих слов, а теперь вольготно все за столом устроились. Кроме Бажены, она ругалась сквозь зубы и нервно мяла край передника.

— Что происходит? — встревожилась Рогнеда.

— Кольцо силы, Аркан, Поцелуй тьмы, — ведьмочка побледнела. — У него совсем совести нет?

Мы все и разом взглянули на заклинателя из учителей, коего Бажена накануне столь неосмотрительно поцеловала.