Брак по-сицилийски - Мортимер Кэрол (2009)

- Ты сразу поймешь. Высокий. Очень высокий, - объяснила она, отметив про себя, что незнакомец выше большинства присутствующих, - ему под сорок, темные волосы, довольно длинные. Он стоит рядом с Питером Шелдоном. Пап, что такое? - она почувствовала, как отец напрягся.

- Держись подальше от этого человека, прошу тебя, Робин! - неожиданно горячо воскликнул Чарлз и подвинулся так, словно хотел прикрыть ее.

- Кто это? - удивилась Робин.

- Чезаре Гамбрелли.

Гамбрелли... Звучало почему-то знакомо. Только имя. Этого человека она видела впервые, иначе она бы помнила его.

- Скорее всего, итальянец. Невероятно богат. Он владеет, в том числе, сетью отелей Гамбрелли.

Вот почему имя звучит знакомо. Все знают роскошные отели Гамбрелли, в некоторых Робин случалось останавливаться. Они находятся во всех столицах мира. И есть еще медиа-консорциум, аудио- и киностудии, авиакомпании Гамбрелли...

Значит, человек, который не сводит с нее глаз, владеет всем этим?..

Но это не может объяснить явную антипатию отца к нему.

- Я не понимаю, что... Ох, не смотри туда, пап, похоже, он направляется сюда! - тихо сказала Робин.

- Чарлз, - бесстрастно приветствовал старшего Ингрэма подошедший Чезаре, не протягивая ему руку для пожатия и глядя на Робин прищуренными глазами. - Это и есть ваша красавица дочь?

- Да, это Робин, - Чарлз Ингрэм был явно обескуражен этим неожиданным появлением. - Мне странно видеть вас на благотворительном мероприятии, Гамбрелли.

Чезаре медленно перевел глаза с Робин, которую он внимательно рассматривал, не скрывая своего восхищения, на ее отца.

- Считаете, что я неспособен на благотворительность, Чарлз?

Робин видела отношение отца к этому человеку. И сама она, пробыв в компании Чезаре всего несколько минут, поняла - он очень опасен.

Высокий, темноволосый, красивый хищник!

Таких красивых мужчин ей до сих пор не случалось видеть. Глаза столь темные, что кажутся черными, римский нос, скульптурный рот, отражающий несгибаемость характера, волосы цвета эбенового дерева, зачесанные назад и свободно лежащие на воротнике белой вечерней рубашки. Широкие мускулистые плечи, гибкое, мощное тело.

Он откровенно разглядывал ее, пристально и беззастенчиво изучая линии ее лица. Затем взгляд перешел ниже, на ложбинку в вырезе простого белого платья, которое, не слишком облегая, подчеркивало изящество ее фигуры. От этого взгляда щеки Робин зарделись, дыхание ее участилось. Явно не потому, что она испытывала смущение или неловкость в присутствии этого человека. Его взгляд определенно обладал сексуальной силой, она ощутила, как напряглось все тело, отвердели соски.

- Вовсе нет, - неторопливо ответил отец. - Но этот обед устроен британским благотворительным обществом, а благотворительность, как известно, начинается дома, в своей стране.

Губы скульптурного рта Чезаре немного сжались.

- Да, такая поговорка существует. Знаете, вы заблуждаетесь относительно моей национальности, Чарлз. Я сицилиец, не итальянец, - произнес он очень мягко.

Робин видела - звуки этого вкрадчивого голоса усиливают напряжение отца. Что происходит? Эти двое обмениваются простыми фразами, но, видимо, в этом разговоре есть скрытый смысл, и они говорят вовсе не о благотворительном обеде, а о чем-то значительно более важном и глубоком...

- Я ошибся, - пробормотал отец.

Ошибся, и еще как, очень серьезная ошибка - сицилиец это не итальянец. Сицилийцы не прощают. Чезаре не простит семью Ингрэм, отнявшую у него сестру, отнявшую мать у Марко.

- Как вам этот вечер, мисс Ингрэм? - Чезаре подчеркнуто переключил внимание на Робин.

Он заметил, как отвердели ее соски под мягкой тканью платья, как неровно дыхание, понял - она чувствует сложность в отношениях между ним и ее отцом и, наконец, что она сексуально реагирует на него, Чезаре.

Прекрасно, подумал мужчина с удовлетворением.