— Если без мелодрамы, это отказ? — Он рассматривал ее спокойно, потемневшими глазами, но худое властное лицо напряглось, хотя и оставалось сдержанным и холодным.

— Вот именно. А теперь, я думаю, мне пора уходить, — она задыхалась, а в глазах кипели слезы. — Как ты мог унизить меня таким подлым предложением? Мне неинтересно быть твоей маленькой тайной!

— Ничего подобного между нами не было бы. Я просто хотел удержать тебя...

— Только в самой унизительной форме! — с едким презрением произнесла Молли. — Не на равных. Ты носишь уверенность в собственном превосходстве, как медаль, да? Но я-то не игрушка, которую можно купить для развлечений в свободное время.

Леандро повернулся на стуле и с сердитой насмешкой взглянул на нее.

— Сегодня ночью ты была счастлива. А разве я обращался с тобой как с игрушкой?

Щеки Молли зарделись еще ярче, чем прежде.

— Прошедшая ночь — это прошедшая ночь. Я не знала, что у тебя на уме. Ты мне нравился, пока не затеял этот разговор...

Темные брови ехидно изогнулись:

— Да? Я сказал бы, что ты хотела меня не меньше, чем я тебя. И до сих пор хочу. А ты действительно потеряла к этому интерес?

Натянутая, как тетива лука, Молли посмотрела на Леандро и коротко солгала:

— Да.

Она вышла в холл, где на кресле было брошено ее пальто. Она схватила его и уже собралась надеть, как вдруг его вырвали у нее из рук. Соблюдая правила вежливости, Леандро подал ей пальто.

— Это ж надо! С такими изысканными манерами и так оскорбить! — высказалась Молли, когда влезла в рукава и опять повернулась к нему.

Леандро отвел полу ее пальто и сунул в карманчик блузки визитную карточку:

— Номер моего телефона. На тот случай, если поймешь, от чего отказываешься.

— Не будет такого случая... Я благополучно отделалась от парня, который живет еще в средних веках и до сих пор считает, что женщина — это всего лишь предмет для сексуальных утех, — прошипела она.

Согнутым пальцем Леандро провел по щеке Молли, чтобы успокоить ее, и украл с ее мягких губ потаенно-чувственный поцелуй, от которого по ее телу опять разлился зной...

— Ты вернешься... Сама не выдержишь, милая, — предсказал он. — И тогда уж я тебя не отпущу. Обещаю.

У него не было номера ее телефона, он даже не знал, где она живет, так что Молли не слишком испугали заверения Леандро. Спустившись вниз, она обнаружила, что к стеклу брошенной ею накануне машины прикреплен штрафной талон.

Она уехала от дома банкира, так и не сумев убрать с лица досадливую гримасу.

Леандро позвонил охране и приказал обеспечить сопровождение молодой женщине. Иного способа не дать ей исчезнуть бесследно у него не было.

Она осталась с ним не из-за денег и не из-за его высокого положения, а только потому, что сама его захотела. Просто как человека, как мужчину. Леандро вспомнил, как прошлой ночью Молли была в его постели... Как она бережно расталкивала его утром. Вспомнил мягкие, ласковые губы в форме лука Амура. Из ряда вон выходящее ощущение поцелуя на плече и груди, когда она предприняла смелую попытку попутешествовать по его самым чувствительным местам. Он вспомнил, как смущенно она посмеивалась, когда делала что-то не так. И совершенно щенячий восторг, когда он показывал ей, как себя лучше вести. Нет, ни за что он теперь ее не отпустит!

И только подходя к лимузину, чтобы отправиться в банк, Леандро вдруг сообразил, что допустил оплошность. Он не пользовался презервативом, не учел ее неопытности. И было непохоже, чтобы она носила с собой какие-нибудь противозачаточные средства. Он тихо выругался по-испански. Впрочем, если вспомнить, что за пять лет брака детей у него так и не появилось, не слишком ли большое самомнение думать, что риск нежелательной беременности так уж велик?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ