Уже не раздумывая, я кинулась к чемодану, который так легкомысленно собрала перед отлетом на Гавайи, а наркоторговцы любезно прихватили вместе со мной во время похищения, чтобы, наверное, не заморачиваться потом поиском одежды. Вытащив пару сменного белья, кофту, запасные штаны и пару маек, содрав простыню с гамака, соорудила из нее мешок и, положив туда вещи, кинулась за самым главным — пробирками с устранителем моего волчьего аромата. Открыв ящик, прикинула их количество и поняла, что хватит мне их не больше чем на три-четыре дня, и то если дождя не будет, а что будет потом, я боялась даже загадывать. При такой-то компании! Особенно учитывая тот факт, что женщин-веров слишком мало, и каждая ценится очень высоко. Слишком часто в играх самцов мы становились разменной монетой или платой за чьи-то ошибки. Причем в буквальном смысле. Меня либо сделают чьей-то сексуальной игрушкой, либо за вознаграждение вернут Дурси. Ему плевать на мою ценность женщины-вера, его будет волновать лишь месть за единственного сына. Его подруга и мать Ирвена Эмма Дурси лично сдерет с меня шкуру, причем очень медленно, наслаждаясь процессом. Ведь она искренне считала, что ее сынок заслуживает самого лучшего, и не важно чью жизнь он при этом сломает или уничтожит. Эта холодная высокомерная женщина воспитала из него морального урода, а ее муж во всем потакал жене, боясь ее потерять. А в итоге, они лишились сына, а я — родителей и живу в вечном страхе, что меня найдут.

Спрятала пробирки в импровизированный мешок, закрутив концы, сделала своеобразную ручку. Перекинув мешок через плечо, повернулась к нашим "спасателям" и снова замерла от испуга. Уже трое оборотней стояли в дверях и с горячим пристальным вниманием следили за моими сборами. Мне показалось, что я всей кожей чувствую их похотливые взгляды, скользящие по всему телу, от чего внутри начала нарастать паника, а внутренности — завязываться в ледяной узел. Нервно сглотнув горькую от страха слюну, я так и стояла, боясь пошевелиться, и тем самым спровоцировать внутреннего зверя возбужденных самцов на охоту за мной. Но заметив мое состояние, мужчины резко отвели глаза, и двое из них поспешили выйти наружу, оставив наедине с зеленоглазым. Он, хмуро стрельнув по мне взглядом, хрипловатым голосом тихо приказал:

— Время вышло, все наружу, каждый идет за своим проводником и дышит ему в спину. Ни звука, иначе у нас будут проблемы!

Катерсоны, бросив последний взгляд на разгромленную ими лабораторию, схватили похожий на мой мешок и гуськом потянулись на выход из барака. Последним сразу за мной вышел зеленоглазый, горячо дыша мне в макушку, но не прикасаясь, за что я была ему искренне благодарна.

Глава 5

Мы не издали ни звука, но тем не менее, как только пригибаясь добежали до реки, у нас возникла проблема. Эттель, до ужаса боявшаяся аллигаторов, змей и любых земноводных, наотрез отказалась лезть в воду и, честно говоря, я ее ОЧЕНЬ хорошо понимаю. Одно дело столкнуться с ними на суше, имея в руках хоть какое-нибудь оружие, а другое — когда ты находишься в их стихии. Да еще опасения, что как только я вылезу из этой самой воды, каждому из шестерых оборотней (они все оборотни, я уже убедилась) станет понятно, что я самка их вида, поэтому горячо поддержала Эттель в ее истерике.