Я похлопала глазами, силясь понять, за что меня собираются задушить и как объяснить то, чего я сама не понимаю.

— Ну… это… такая штука… которая думает за меня.

— Я всегда подозревал, что ты не думаешь, — хмыкнул Рейвар, но хватку ослабил. — Это все? Тебя больше никто не ждет?

— К чему ты клонишь?

Рейвар запустил руку мне в волосы, мягко массируя затылок. Это было очень приятно, но вот острый взгляд темных карих глаз не давал расслабиться и настораживал еще больше.

— Лис, скажи правду — ты меня любишь?

Глаза мои мигом раскрылись, как у филина, и совершенно без моего на то желания наполнились слезами. Рефлекс, что ли? Ему не стыдно так меня мучить? Ведь и сам прекрасно знает ответ, но обязательно надо посмотреть, как меня крутить будет.

Нет сил отвечать. Просто киваю.

— Так почему тогда ты не хочешь остаться со мной?

Шуткой про женскую логику тут не отделаешься, а если начну объяснять насчет своей гордости и приводить доводы типа «потому что дура», он не поймет. Придется говорить, как есть:

— Я не хочу быть нужной только из-за хвисьего хвоста.

— А кто тебе сказал, что ты нужна только из-за этого? — как-то устало сказал он. — Опять слушала кое-как?

— Рей, я люблю дурачиться, но я же не маленькая. И не настолько глупая, чтобы выдавать желаемое за действительное. — Хотя видят боги, как бы мне хотелось обмануть саму себя и просто побыть немного счастливой. — Зачем я тебе? Ничего не умею, ничего не знаю, вечно попадаю в глупые ситуации. Дня не проходит, чтобы у меня что-то не случилось. Это так, поиграться со мной, как с лисенком, здорово. А дальше ты что со мной делать будешь? Как долго вытерпишь, если сейчас через раз готов придушить?

— Если бы хотел, уже придушил бы. А о том, что мне это на самом деле в тебе нравится, ты не подумала? — Кончики его пальцев прошлись по моей шее, вызывая приятные мурашки, побежавшие по позвоночнику вниз. — Ты вольна в своих поступках и никогда не задумываешься, чего они стоят окружающим или тебе самой. Порой это в самом деле, глупо. Но иногда только такие решительные шаги, без оглядки, действительно достойны восхищения.

Он помотал головой, отчего на строгое, растерянное лицо упали темные пряди волос. Странно, но сейчас он выглядел несколько моложе, чем обычно. Возможно, из-за непривычного растерянного выражения лица, а может, тени и моя больная фантазия шалят. Одно верно: этот разговор дается ему непросто. Сказать и оставить — легко, сказать и остаться — очень сложно.

— Я не хочу, чтобы ты возвращалась, да и вообще уходила из моей жизни. Я не буду обещать тебе чистых и светлых чувств, как в этих твоих дурацких легендах. Все, что я могу дать, это защиту, дом, где ты сможешь быть хозяйкой, определенную свободу и все то, что может иметь моя жена, а это немало, поверь. Хотя и не стану уверять, что жизнь будет безоблачной, мы не в хрустальном царстве живем. С тобой такое просто не пройдет, ты ведь обязательно что-то придумаешь, верно, Лисенок? — Он заглянул мне в глаза, ища в них что-то. Может быть, разум? Или понимание? — Прости, что не могу отпустить. Ты ведь на самом деле совсем не дурочка и поймешь, что так тебе будет лучше. Ну что ты на меня смотришь?

— Жду, когда тебе надоест расписывать, как мне может быть хорошо. И скажешь, что это даст тебе.

Он усмехнулся и крепко сжал в руках:

— Тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом, чтобы ждала меня, чтобы любила. Нужна ты мне, понимаешь?

Ну и что с ним делать? И так ведь едва ли не сам себя выворачивает, говоря это. Вот упертый тип! Нужна я ему, видите ли.