Невест-то много, я — одна - Завойчинская Милена

И ведь предупредить я спутников не могла. Не скажешь же целой куче мужиков, мол, вы меня простите, господа наемники, но я вестница смерти. И через два дня вы все умрете. Свою кончину я не вижу, но что-то подсказывало, что меня прикопали бы в тот же момент. Дремучие люди часто не понимают, что вестница — лишь вестница, а никак не предсказательница того, что можно изменить. И не кликуша, призывающая горе и беду. Вот и молчала я, будучи настороже в ожидании неизбежного. Лишь намекала, что повнимательнее бы и оружие неплохо бы держать поближе к рукам...

Но всё пошло не так и с сопровождением, и с их смертью, и с моей дорогой сюда. И знакомство с его сиятельством и с его семьей прошло неоднозначно. Бастард, о котором я не была в курсе... Фамильный призрак... Толпа девиц, осаждающих дом. Сам маркиз, который оказался не старым и вовсе не злобным...

И я завязла по самые ушки. Не понимаю, как так, но я искренне привязалась к Лексинталю. Он замечательный, глотку любому перегрызу за него. А лорд Риккардо? Кажется, всё плохо, я начинаю уподобляться своей ветреной и легкомысленной кузине. Иначе с чего бы я постоянно о нем думаю? И вообще... Месяца не прошло с момента моего приезда, а я уже чувствую себя членом их семьи. И самое ужасное — мне это нравится. Я хочу быть частью их семьи. Мне по душе абсолютно всё: и болтать с ними, и проказничать, и ползать с мешком, полным колбасы и сыра, и гулять у пруда с нимфе́ями, и учиться магии, и просто сидеть рядом. И... просыпаться в объятиях Рика.

И вот последнее — катастрофа!

Не успела приехать, а уже так вляпалась и увязла эмоционально. И как продержаться год? А как уйти потом?

Я вздохнула.

Когда позднее я вошла в приемную своего начальника, Анри сразу же скосил глаза на мой саквояж и принюхался. Я же поздоровалась, поинтересовалась, на месте ли начальство, и как ни в чем не бывало уселась за добытое для себя бюро. Вытащила блокнот и принялась размышлять, что можно сегодня успеть сделать.

— Эрика, — не выдержал секретарь. — А у вас ничего вкусненького нет?

— Есть, — ровно отозвалась я, погруженная в свои мысли.

— И?

— Что?

— Ну... А его сиятельство тоже уже выходил, посматривал на ваше место. Правда, ни о чем не спрашивал. Полагаю, он в курсе, куда вы ездили?

— Конечно. Анри, вы намекаете, что проголодались?

— Н-ну... — порозовел господин секретарь. — Вы нас приучили к хорошему.

— Тогда доставайте посуду, — рассмеялась я и принялась вытаскивать то, что и так принесла для мужчин. Просто мне казалось, что еще рано для обеда.

Когда я вошла к маркизу, он сразу же отложил бумаги. Ждал. И меня, и еду, судя по взгляду и тому, как хищно шевельнулись крылья носа, реагируя на запах жареного мяса.

— Вы ведь не против небольшого перерыва? — всё же уточнила я.

— Давайте скорее сюда, не томите, — освободил он место на столе. — А вы уже обедали? С Лексинталем? Или же составите мне компанию?

— Мы поели в городе. Рассказывать? — поставив поднос, я села напротив. Получила кивок и принялась докладывать о результатах поездки. А закончив, поинтересовалась: — Лорд Риккардо, а почему Лекс не занимается обязательными для мальчика-дворянина дисциплинами? Фехтованием и боевыми навыками? Он ведь уже взрослый, как же так?

— А у нас подростковый бунт, — усмехнулся молодой отец взрослого мальчишки. — Бессмысленный и беспощадный. Поэтому учителя юный наглый бунтарь выгнал. Мне заявил, что ему это в жизни не пригодится, потому что он, видите ли, бастард, и никто не захочет позориться и вызывать его на дуэль. Мол, недостойно с ним связываться.

— А вы?

— А я сначала ругался, объяснял, наказывал, убеждал, а потом отступился и дал ему время на осмысление.

— Ничего себе. А нас за это розгами пороли и в карцер сажали, — прикусила я губу. Потом взглянула на мужчину, с аппетитом поедающего обед. — Можно высказаться?

— Нужно. Вы теперь член семьи.