Покинутые (ЛП) - Дуглас Пенелопа (2015)

Покусывая губу, снова выглянула из-за угла, и увидела их.

Мое сердце отбойным молотком колотилось в груди. Было больно.

Девушка (которую я ни разу не встречала в школе), полностью обнаженная, лежала на животе на диване. Джекс – на ней сверху. Судя по его джинсам, спущенным ниже задницы, и по движениям его бедер, он был внутри нее.

Он даже не потрудился раздеться, чтобы заняться любовью. Не мог смотреть ей в лицо. Меня это не удивило. Учитывая то, с какой надменностью Джекс расхаживал по школе, он мог делать, что ему вздумается, и делал.

Опершись на одну руку, второй он обхватил ее подбородок, заставив приподнять голову, затем склонился и накрыл ее рот своим.

Лиам никогда так меня не целовал. Или я никогда так его не целовала.

Длинные белокурые волосы девушки обрамляли ее лицо, рассыпались по плечам. Она страстно отвечала на поцелуй. Их челюсти и языки двигались синхронно.

Джекс неторопливо, с наслаждением вжимал в нее свои гладкие, точеные бедра. Он убрал левую руку от лица девушки, провел ладонью по ее спине, потом сжал ее грудь. Все его действия были скоординированы, каждая часть его тела была задействована. И, судя по всему, ощущалось это довольно приятно.

А почему должно быть неприятно? В этом городе девчонки сохли по нему не без причин. Джекс был учтив, уверен, хорош собой. Не мой тип, однако, нельзя не признать, что он сексуален. Согласно Тэйт, у него имелись индейские корни.

Его кожа напоминала ириску – гладкая, безупречная, теплая на вид. Волосы – темно-коричневые, почти черные, длиной до середины спины. Джекс часто заплетал отдельные пряди в мелкие косички, и собирал их в хвост на затылке. Он постоянно ходил с хвостом, я ни разу не видела его с распущенными волосами.

Джекс уже сейчас был ростом 183 см, и вскоре вполне мог перерасти брата. В школе я видела его на поле во время игры в лакросс, в тренажерном зале, где мы оба тренировались.

Бицепсы и трицепсы Джекса напрягались, пока он поддерживал себя над девушкой, продолжая двигаться внутри нее. В лунном свете, сочившемся из окна, я могла различить V-образную форму его торса, переходившего в пресс, и ниже.

Не сбиваясь с ритма, он прошептал что-то ей на ухо. Словно по команде, она опустила одну ногу на пол, согнула колено и прогнула спину.

Джекс запрокинул голову назад, оскалился, проникая глубже в нее. Я стала рассеянно водить пальцем по шраму на внутренней поверхности моего запястья. Мне хотелось почувствовать то же самое.

Я хотела быть бездыханной, как она. Стонать отчаянно. Быть страстной, ненасытной.

Когда-то Лиам делал меня счастливой. Когда он совершил ошибку, я приняла его обратно, посчитав, что наши отношения того стоят.

Но сейчас, увидев это… Я понимала, что нам чего-то не хватало.

Не знаю, в какой момент пролилась слеза, однако почувствовала, как она упала на мое платье. Быстро моргнув, вытерла лицо.

И тут краем глаза заметила что-то. Снова моргнув, увидела, что в комнате находился еще один человек. Вторая девушка, в лифчике и трусиках.

Проглотив удивленный возглас, сделала вдох, затем опять сглотнула.

Какого черта?

Девушка пересекла гостиную (должно быть, она стояла у окна, потому что я ее не видела до этого), нагнулась и жестко поцеловала Джекса.

Желчь подступила к горлу.

– Арр! – прорычала я. Отшатнувшись назад, врезалась в стену. Нащупав ручку, открыла дверь и выбежала на улицу, не оглядываясь.

Спрыгнула со ступенек, побежала по траве. Вдруг низкий голос скомандовал позади меня:

– Стой!

Я не остановилась.

Пошел он. К черту Джексона Трента. Понятия не имею, почему разозлилась. И кому какая разница, черт возьми?