То, что он у меня сможет отобрать ребёнка — не верила, но, как говорится, бережённого бог бережёт, так что придётся всё-таки уехать из Москвы. Жаль, конечно, но выхода у меня нет, да ещё этот джигит с замашками тирана…

* * *

Через три дня я поняла, что план осуществить будет очень сложно — за мной, словно тень, следовал крупный мужчина бандитской наружности. То, что следить будут, знала, но когда поняла, что и за дочкой ведётся наблюдение, разозлилась — один из громил оставался возле детского сада и пропадал из виду, когда я забирала Алису.

«Сволочь, обложил!» — мысленно возмутилась я и собралась взять телефон Калагова, чтобы сказать ему, что об этом думаю. Сейчас Алису посажу в машину и переговорю с надзирателем номер один.

— Солнышко, посиди немного в машине, мне нужно у одного дяди кое-что спросить, — присаживаясь на корточки, обращаюсь к своей девочке.

— Спросишь у дяди, где мой папа, да? Ведь ты его ищешь, правда?

Ну вот что тут скажешь? Я не знаю, что случилось, но дочь уже целый месяц задаёт один и тот же вопрос. Раньше редко, а сейчас почти каждый день, и я не знаю, что ответить. Скажешь, у тебя папы нет — расстроится, и приступа не миновать, решила придумать сказку: мол, папа потерялся, но мы обязательно его найдём. Сказать-то сказала, а как выкручиваться дальше — не знаю. Загнала себя в угол враньём, а сказать правду боюсь.

— Мама, а мне Петя сказал, что я врушка, — шмыгнула она носом.

— Почему он так сказал? — насторожилась я.

— Он говорит, что папы не теряются, вот, — и столько в глазах моей девочки печали было при этом…

Сдался ей папа! С чего вдруг у неё возникла такая потребность?

— У других, может, и нет, а наш потерялся, — улыбаюсь в ответ, а у самой ком в горле.

«Дочка, это я врушка, а не ты, прости!»

Она принимает ответ, обнимает меня маленькими ручками.

— Какой же он у нас потеряшка, — вздыхает, — ему, наверное, плохо без нас, страшно.

— Нет, моя хорошая, наш папа ничего не боится, — через силу смеюсь, беру её на руки, сажаю её в машину. Вот кто меня за язык тянул! Ругаю себя, пока иду к человеку джигита.

— Многоуважаемый, не могли бы вы дать мне номер телефона господина Калагова? — Мужчина окинул меня взглядом, который говорил: что пристала, букашка? Я же взяла себя в руки и продолжила: — Уж очень хочется поблагодарить его за заботу.

— Не положено, — прогрохотал охранник, а у меня от злости чуть ли пар из ушей не повалил.

— А что положено? — интересуюсь, изображая саму любезность.

— Охранять, — ответил «мистер красноречивость».

Поняла, что от этого твердолобого истукана ничего не добьюсь. Психанула.

— Зараза!

Разворачиваюсь и вижу, как мимо меня медленно проезжает чёрный внедорожник. Догадаться, кто в нём, было несложно. Я еле удержалась, чтобы не рвануть за ним. И почему я не удосужилась телефон у него взять? И тут до меня дошло: «Твою ж… Калагов видел дочь!» Не нравится мне это, зачем ребёнка в свои игры впутывать! Смотрю, джип останавливается и сдаёт назад. Ну уж нет, я не собираюсь разговаривать с ним сейчас, когда Алиса в машине!

Быстро взяла себя в руки — бояться и переживать будем потом, развернулась и чуть ли ни бегом направилась к своей машине. Быстро села, завела мотор.

— Дочка, пристегнись, — поворачиваю голову к своему солнышку.

— Мамочка, я уже пристегнулась, — удивилась она, почему я таким тоном говорю.

— Прости, счастье моё, не заметила, — уже мягко отвечаю ей и даю по газам. Мне повезло — джигит не стал меня преследовать, но стоило доехать до дома, зазвонил телефон. Посмотрела, номер незнакомый. — Да, — отвечаю излишне резко.

— Радость моя, чтобы в первый и последний раз ездила с такой скоростью, — начинает он.

— А то что? — начинаю я закипать, открывая дверь квартиры.