– Вопрос в том, знаешь ли ты, какой век на дворе? Не понимаю, почему ты все это терпишь.

– Ты, конечно, желаешь мне добра, но необязательно говорить со мной таким злым голосом. Ты можешь разбудить бабушку. Пожалуйста, не надо кричать, мне и без того тяжело.

Александре пришлось собрать все силы, чтобы ее голос прозвучал спокойно.

– Все это совершенно недопустимо, разве ты не понимаешь? Тебе нравится пребывать в таком состоянии? Никогда не стану такой, как ты! Интересно, а если люди узнают, как вы живете? Что тогда?

Беа выскочила из комнаты, злобно захлопнув за собой дверь, так, что стены задрожали.

Иметь дочь-подростка оказалось куда сложнее, чем представляла себе Александра. Что ей теперь делать? Бежать за Беа? Но что она скажет? Как объяснит то, что произошло?

19 августа, вторник

Эллен, 7:15

Рулонная штора с грохотом уехала вверх, и утренний свет ослепил Эллен. Казалось, она так и не сомкнула глаз. Сейчас она чувствовала себя еще более уставшей, чем когда ложилась спать, и уже ждала вечера, чтобы снова забраться в кровать.

Ночью ее преследовали разные странные сны. Некоторые казались очень правдоподобными, другие – просто жуткими. Она вся вспотела и наскоро приняла душ, чтобы смыть с себя неприятное чувство.

Спустившись в кухню, она услышала через раскрытое окно, как мама напевает в саду какую-то нескладную мелодию. Человеку неопытному могло показаться, что она в отличном настроении.

Эллен выглянула в окно.

В большой шляпе от солнца на голове Маргарета ходила по саду, поливая свои грядки с приправами. Движения ее были резкими и нисколько не соответствовали мелодии. Таким образом она пыталась скрыть свои истинные чувства – это Эллен точно знала. Она оглядела большую кухню. Все здесь выглядело так же, как и всегда. Унылые серые деревянные поверхности, которые давно пора было освежить.

– Доброе утро, моя дорогая. Хочешь кофе?

Маргарета неожиданно появилась в дверях кухни.

– Я могу сварить новый. Этот стоит уже с пяти часов.

– Спасибо, не надо. Зачем ты поднялась так рано?

– Сад сам о себе не позаботится.

Маргарета сняла шляпу и садовые перчатки и положила на столешницу рядом с мойкой. Эллен отметила, что перчатки совершенно белые и, судя по всему, не прикасались к земле.

– Хорошо спала?

– Да, прекрасно. А ты?

– Как бревно.

Отлично, значит, они обе лгут.

– Радуйтесь, что я обо всем забочусь. Скоро у меня не будет сил, и тогда придет твой черед.

Маргарета вылила кофе, оставшийся в кофейнике.

– Поскольку Эльза… ну и твой брат.

Она замерла, прежде чем налить свежей воды.

– Он собирается переехать в Австралию. Кажется, они купили там виноградники. Даже не знаю – возможно, это кризис среднего возраста. В жизни не слышала большей глупости. Имея все это… Но, видать, верно сказано – на другой стороне трава всегда гуще.

Она отмерила кофе и насыпала в фильтр.

– Когда они перебираются? – спросила Эллен. Она перестала звонить брату, когда поняла, что он всегда говорит одно и то же. Отлично. Здорово. Вот и чудесно. Не имело значения, что именно она рассказывала. Он не слушал. Если бы она переехала в сарай и подсела на героин, он все равно сказал бы: Отлично. Ну вот и хорошо. Всем привет.

– Если они уедут туда, я увижу их еще раз десять от силы до того, как умереть.

– Что? Мама, зачем же так думать?

– А как, по-твоему, я должна думать?

Эллен пожала плечами.

– Не знаю. Мне нужно выпить кофе, чтобы я смогла думать сама.

Она подошла к шкафу, где хранились чашки, и открыла дверцу. Белый лист бумаги, висящий на дверце, вздрогнул от потока воздуха. Эллен окинула взглядом написанные от руки имена друзей и знакомых. Агнета и Йоран Карлстен, 2 детей. Магдалена не замужем, детей нет. София, замужем за Йенсом, 2 детей – Мария 01 и Андреас 05.