Я еще поразмышляла. Кажется, для того, чтобы найти человека по номеру телефона, номер должен быть привязан к его паспорту. Привязан он у меня или не привязан? Память хаотически выкидывала спасительные варианты: а может, именно эта сим-карта могла валяться у меня со старых времен, когда кто-то отдал мне старый телефон, купленный вместе с номером неизвестно у кого? Я еще раз напряглась и попробовала восстановить в голове картинку из памяти, на которой была бы запечатлена я, покупающая сим-карту и показывающая кому-то свой паспорт. Такой картинки не нашлось. Значит, и покупки с паспортом не было? Эх, хорошо бы. Момента получения симки иным способом память тоже не сохранила, но это неудивительно: я уже привыкла, что малозначительные детали в прошлом у меня теряют резкость, как размытый фон на заднике сцены.

Если все так, то ограбленный мною хозяин квартиры будет искать кого-то другого. К счастью, я даже не знаю, кого, а то бы меня мучила совесть. А может, он и не будет никого искать, потому что потеря трех тысячных бумажек в тамошней толстой стопке незаметна. Если он и звонил по номеру, то лишь с целью вернуть свои ключи. А еще… если записку нашел действительно он, то, узнав, что ключами от его квартиры кто-то завладел, он должен был тут же поменять замки. Или, как минимум, не оставлять квартиру без присмотра. Но сегодня между 11 и 12.00 замок явно заменен не был. Значит, либо хозяин нашел мою записку немного позже (и мы с ним разминулись буквально часа на два! Мне невероятно повезло), либо бумажку подобрал кто-то другой. В последнем случае мне вообще ничто не угрожает. Ну да, я же не собираюсь больше туда возвращаться. Ну конечно же, не собираюсь!

Закрыв мысленно эту главу беспокойства, я решила еще раз подумать, где могла оставить свой телефон. Я шаг за шагом просмотрела в памяти истекшие два дня. Теоретически, телефон мог выпасть в любой момент – например, во время моей ночной прогулки. Но что-то сразу подсказало мне, что это случилось раньше. Ну конечно. В тот момент, когда я искала в сумке бумажку, чтоб написать записку, объем и количество вещей внутри уже успели уменьшиться. Руки это почувствовали. Просто почему-то сразу не послали сигнала сознанию. Вчера утром телефона там уже не было. Да – я нашла ключи, а взамен до этого потеряла телефон. Значит, позавчера? Или раньше? Из последних сил я стала разгребать туман на дне погреба моей памяти. Но ничего определенного. Как и во всякой тусклой жизни. Позавчерашний день был точно такой же, как и позапозавчерашний, и так далее. Как всегда – пробежка, завтрак, потом чтение, потом какое-нибудь писательство. И все дни до этого – то же самое.

Я устала думать и решила все-таки заглянуть в нетбук. Как и следовало ожидать, интернет не работал. В окне браузера отражались маленькие копии ранее открытых окон. Среди них была и моя страничка Вконтакте, и я позавидовала себе-прошедшей – той, которая раньше могла свободно открыть эту страницу и получить иллюзию общения со всем миром. Так когда же в последний раз я залезала в интернет? Хоть убей, не помню: вероятно, несколько дней назад. Странно, что я не отследила момент, когда закончились деньги. Всматриваясь в манящую и недоступную копию страницы, я подумала, что хорошо бы сменить аватарку. Это была какая-то абстрактная картинка, не помню, откуда взятая. Имя тоже надо бы сменить: пафосная несуразица, написанная латинскими буквами, хороша только для младшего подросткового возраста. Что ж, решила я, подумаю над этим, когда появятся деньги на интернет.

Меня угощают