Каменные небеса - Нора Джемисин (2017)

– Хьярка, – говоришь ты. Твой голос еще более хриплый, чем у нее. По складкам ее маски ты понимаешь, что она ухмыляется. Странно ощущать ее улыбку без обычного угрожающего подтекста ее заточенных зубов.

– И мозг, вероятно, не пострадал. Я хотя бы выиграла пари с Юккой. – Она оглядывается по сторонам и орет:

– Лерна!

Ты пытаешься поднять руку и схватить ее за ногу. Это все равно что сдвинуть гору. Вообще, ты должна быть способна передвигать горы, потому ты сосредотачиваешься и наполовину поднимаешься – и забываешь, зачем тебе была нужна Хьярка. Она оглядывается, к счастью, и видит твою поднятую руку. Она дрожит от усилий. После раздумья она вздыхает и берет тебя за руку, затем отводит взгляд, словно в растерянности.

– Что творится? – удается выдавить тебе.

– Чтобы, ржавь побери, я знала. Мы не ждали передышки так быстро.

Это не то, чего ты ожидала, но слишком много усилий уйдет на попытку сказать остальное. Потому ты лежишь, и тебя держит за руку женщина, которая явно лучше занялась бы чем-нибудь другим, но все же снисходит, чтобы выразить тебе сочувствие, поскольку думает, что ты в этом нуждаешься. Тебе этого не нужно, но ты благодарна за попытку.

Еще две фигуры выступают из вихря, обе узнаваемые по знакомым очертаниям. Одна мужская и худощавая, вторая женская и пухлая. Худощавая сменяет Хьярку у твоего изголовья и наклоняется, чтобы снять с тебя очки – ты и не осознавала, что они есть.

– Дай мне камень, – говорит он. Это Лерна, и слова его бессмысленны.

– Что? – говоришь ты.

Он не слушает тебя. Тонки – вторая фигура – тычет локтем Хьярку, которая вздыхает и роется в своем рюкзаке, пока не находит что-то маленькое. Она протягивает это Лерне.

Он кладет руку тебе на скулу, поднимая предмет. Он начинает светиться знакомым белым светом. Ты понимаешь, что это кристалл из нижней Кастримы – они загораются при контакте с орогеном, поскольку сейчас Лерна в контакте с тобой. Гениально. При помощи этого светильника он наклоняется и всматривается в твои глаза.

– Зрачки сокращаются нормально, – бормочет он себе под нос. Его рука на твоей щеке вздрагивает. – Лихорадки нет.

– Я чувствую себя тяжелой, – говоришь ты.

– Ты жива, – отвечает он, словно это все полностью объясняет. Никто не говорит на языке, который ты можешь понимать сейчас. – Моторика вялая. Сознание?..

Тонки наклоняется к тебе.

– Что тебе снилось?

Это несет смысла не больше, чем дай мне камень, но ты пытаешься ответить, поскольку ты слишком не в себе, чтобы понимать, что ты не должна отвечать.

– Город, – бормочешь ты. Комок пепла падает на твои ресницы, и ты моргаешь. Лерна снова надевает на тебя очки. – Он был живой. Над ним был обелиск. – Над ним? – Или в нем, кажется.

Тонки кивает.

– Обелиски редко висят прямо над человеческими поселениями. У меня в Седьмом был приятель, который выдвигал по этому поводу кое-какие теории. Хочешь послушать?

Наконец до тебя доходит, что ты делаешь нечто глупое – провоцируешь Тонки. Ты прилагаешь огромные усилия, чтобы сердито посмотреть на нее.

– Нет.

Тонки смотрит на Лерну.

– Ее способности вроде не пострадали. Может, немного тормозная, но она всегда такой была.

– Да, спасибо, что подтвердила. – Лерна заканчивает то, что он делал, и снова садится на корточки. – Хочешь попробовать пройтись, Иссун?

– А не слишком ли? – говорит Тонки. Она хмурится, это видно, несмотря на то, что на ней очки. – После комы и всего такого…

– Ты не хуже меня знаешь, что Юкка не даст ей достаточно времени на выздоровление. Это может даже оказаться ей на пользу.