Циклоп - Клайв Касслер (1986)

— Неплохо, — произнес капитан с легким немецким акцентом. — Хороший прогноз на следующие двадцать четыре часа. Надеюсь, нам повезет, и океан будет гладким как шелк. Хотя возле мыса Хаттерас мы вполне можем попасть в передрягу.

— Там любым кораблям опасно проходить, — заметил лейтенант.

Уорли прошел в штурманскую рубку и взглянул на начерченную карандашом линию, обозначающую курс и примерные координаты «Циклопа».

— Взять курс на пять градусов к северу, — сказал он, вернувшись в рулевую рубку. — Мы обогнем Большую Багамскую банку.

— Но мы уже в двадцати милях к западу от главного фарватера, — возразил Черч.

— У меня есть свои причины избегать судоходных путей, — грубо отрезал Уорли.

Лейтенант просто кивнул рулевому, и «Циклоп» сменил курс. После маневра судно развернулось левым бортом к волне. Началась сильная качка.

— Не то чтобы я сильно беспокоился, — сказал Черч, — но волны становятся круче.

— Не редкость для этих вод, — ответил капитан. — Мы приближаемся к району, где северное экваториальное течение встречается с Гольфстримом. Бывает, океан остается ровным, как высохшее озеро в пустыне, а иногда мне доводилось видеть, как под киль подкатывают волны высотой двадцать футов.

Черч хотел что–то сказать, но запнулся на полуслове и прислушался. Его внимание привлек доносившийся в рубку скрежет металла о металл. Уорли не подал виду, что слышит что–то необычное, однако Черч подошел к задней перегородке и выглянул, чтобы осмотреть длинную грузовую палубу «Циклопа».

Для своего времени корабль был достаточно большим, общей длиной от носа до кормы пятьсот сорок два фута и шириной шестьдесят пять футов. Он был построен в Филадельфии в 1910 году и использовался в качестве вспомогательного судна Атлантического военно–морского флота. Семь вместительных трюмов могли перевозить десять с половиной тысяч тонн угля, но в этот раз их загрузили одиннадцатью тысячами тонн марганца. Грузовая марка судна находилась на добрый фут под водой. Черч считал, что корабль опасно перегружен.

Выглянув на палубу, лейтенант окинул взглядом выступающие из сумрака двадцать четыре грузовых крана для погрузки угля, их гигантские ковши в штормовую погоду были закреплены. Но он разглядел и кое–что еще.

В средней части судна палуба как будто приподнималась и опускалась, изгибаясь в такт прокатывающим под килем волнам.

— О боже, — пробормотал мужчина, — море сгибает корабль. Уорли даже не взглянул.

— Не о чем беспокоиться, сынок. «Циклоп» привык к небольшим встряскам.

— Я никогда не видел, чтобы корабль так гнулся, — не унимался Черч.

Капитан опустился на большое плетеное кресло, которое специально для таких случаев держал на мостике, и закинул ноги на нактоуз.

— Сынок, не волнуйся о старине «Циклопе». Он будет бороздить моря еще много лет после того, как мы с тобой покинем этот мир.

Такая беспечность не успокоила моряка. Пожалуй, даже наоборот, его тревога усилилась.

Сменившись с вахты и передав командование другому офицеру, Черч покинул капитанский мостик и направился в радиорубку, чтобы выпить чашечку кофе с дежурным оператором. Спаркс поднял голову и посмотрел на вошедшего:

— Доброе утро, лейтенант.

— Есть какие–нибудь новости с ближайших судов?

Спаркс стащил наушник с одного уха.

— Простите?

Черч повторил вопрос.

— Ну, пара радистов с торговых судов обмениваются шахматными ходами.

— Присоединился к ним и ты бы для разнообразия.

— Я играю в шашки, — ответил оператор.

— Эти два «торговца» далеко?

— Их сигналы слабые… Думаю, они от нас где–то в доброй сотне миль.

Черч сел на стул верхом, сложил руки на спинке и положил на них подбородок.

— Свяжитесь с ними и спросите, что там у них с погодой.

Спаркс беспомощно пожал плечами:

— Не могу.

— Барахлят передатчики?

— Работают безотказно, как молоденькая шлюха из Гаваны.