Оригиналы - Кэт Патрик (2015)

Благодаря тому, что световой датчик на крыльце всё ещё горит, я приоткрываю его и чувствую бурю эмоций, когда вижу в крошечной рамке нашу с Шоном фотографию, сделанную так давно в студии его мамы. Он стоит позади меня, его рука, как будто защищая меня, спускаясь с плеча пересекает мою грудную клетку. Наши лица прижимаются друг к другу. Шон смотрит в камеру, а его рот рядом с моим ухом; моё лицо наклонено вниз и вправо, как будто я слушаю секрет, который он мне рассказывает.

— Мне интересно, что ты говорил мне на этой фотографии.

— Я знаю, о чём я думал.

— И о чём же?

— О том, что люблю тебя.

Ветер усиливается, и я дрожу, но не из-за погоды. Я смотрю вглубь глаз Шона и чувствую, что будто скоро взорвусь. Я обязана ему стольким за его дружбу и поддержку, за его любовь и честность. За то, что он увидел настоящую меня раньше, чем у остального мира появился шанс.

— Я тоже люблю тебя, — говорю я и затем целую его, когда световой датчик на крыльце наконец-то гаснет.

Глава 32

Месяц спустя, через день после Рождества, мама позволила Элле и мне проводить Бетси в аэропорт одним. Я знаю, что мама тоже хотела пойти, но я также знаю, что она пытается не контролировать нас сейчас. Я могу только надеяться, что это из-за того, что она пытается вернуть нам часть украденной у нас свободы.

Вместо того чтобы попрощаться у обочины, Элла паркуется, и мы идем с Бетси внутрь. Мы никогда не покидали друг друга раньше, и Элла и я продолжаем идти с Бетси так далеко, как мы можем.

— Обещай, что не вернешься следующим летом с массачусетским акцентом! — говорю я, заворачивая за угол и отступая влево, обходя чей-то чемодан.

— Почему? — спрашивает Бетси, смеясь. — Он опасно потрясающий!

— Мы будем писать каждый день, хорошо? — говорит Элла, делая «мизинец обещаний». Бетси кивает.

— Мы будем, — соглашаюсь я. Мы практически перед красной линией.

— Вы знаете, — говорит Бетси, смотрит на двух людей, стоящих перед ней. Она делает несколько шагов вперед, мы следуем за ней. — Мы не говорили это раньше, но вы, девчонки, мои сестры. Даже больше, чем сестры, вы — мои лучшие друзья. — Она смотрит на Эллу и на меня. — Не забывайте об этом, хорошо?

— Не будем, — говорю я, не в силах сдержать слезы. Это заставляет Эллу и Бетси тоже заплакать; мы все обнимаемся, затем вытираем слезы о пиджаки и шмыгаем носами.

— Водительское удостоверение и посадочный талон, — говорит сотрудник охраны без эмоций, не обращая внимания на наши всхлипывания. Бет в последний раз шмыгает носом и передает документы; это успокаивает Эллу и меня. Бетси забирает обратно документы, затем смотрит на меня и спокойно говорит:

— Всё в порядке, прости её.

На ответ времени нет. Парень машет, чтобы Бетси шла дальше. Но я не уверена, что бы я сказала, если бы было время.

Элла и я отходим от линии и смотрим, как Бет снимает свою обувь и пиджак и проходит через металлическую рамку. На другой стороне она останавливается, поворачивается и машет рукой. Рукой, которая так похожа на мою.

— Живи своей жизнью, — шепчу я ей. Она не может меня услышать, но, несмотря на это, я знаю, что она поняла. Она кивает мне, а затем уходит.

— Давай, пошли, — слышу я позади.

Я поворачиваюсь и вижу, что Элла движется в сторону выхода на парковку, ожидая, что я последую за ней. Я перевожу взгляд с неё на Бет и обратно, глядя на то, как они удаляются от меня в разных направлениях, удивляясь тому, как я себя чувствую при этом. Я жаждала индивидуальности, но маленькая часть меня боялась, что я могу остаться в одиночестве. Но сегодня я не чувствую себя одинокой. Я чувствую себя цельной. Я чувствую себя сильной.

Улыбаясь, я ещё раз смотрю на моих сестер — налево, затем направо.

Элла на одном пути. Бет на другом.

А я там, где и должна быть.

Эпилог