– Это пластина Леонхарда Петмансона?

Заведующий кивнул, а Мирзоева оживилась:

– Вы что-то можете про него рассказать? Что случилось во время записи?

– Да ничего особенного. За исключением слов, что у него была последняя жизнь. Я тогда решил, что старик просто уже не в себе.

– Он так и сказал – «последняя»? Это все?

– Я пожелал удачи в следующей жизни, он ответил, что она ему не понадобится, потому что нынешная жизнь – последняя для него.

– Мы с таким никогда не сталкивались, – снова заговорил Сергеич. Он явно устал и хотел спать. Небось глаз не сомкнул со вчерашней смены, когда техники обнаружили проблему. – Это не сбой прибора, это именно нулевая карма. Так, по идее, должна выглядеть запись у Просветленного. Ну в теории. Никто никогда еще не пытался снять карму с Будды.

– Да, Будда к нам не заглядывал последние две тысячи четыреста пятьдесят девять лет [1], – попытался съязвить Костя, но никто не отреагировал.

– В общем, мы передаем это дело под юрисдикцию Ордена, – вздохнул заведующий то ли от облегчения, что проблемой займутся другие, то ли от огорчения, что вмешиваются в дела его конторы.

Изначально Орден создавался для организации процесса записи кармы и передачи пластин в Купола, но с годами это бремя перешло на правительства стран, чему Орден активно способствовал. Создание Министерств реинкарнации, государственной «скорой» помощи и прочих подобных ведомств по всему миру – это тоже их дело. Так что у них остались лишь функции контроля. Контроля над тем, чтобы все шло правильно.

– Эльвира Рашидовна хотела бы, чтобы расследованием этого дела занялся ты, – закончил заведующий.

– Я? – обалдел Костя. – Но я ведь даже не состою в Ордене!

– Это поправимо. Предлагаю вам вступить в него, – чуть улыбнулась «бизнес-леди».

О боги с небес Тушита! Ему действительно это предлагают? Он не ослышался? Костя от неожиданности превратился в каменное изваяние: не мог ни пошевелиться, ни сказать что-либо, даже мысли будто оцепенели. Так же он реагировал, когда узнал, что Джун ушла. Так реагировал, когда его вышвырнули из Института реинкарнации. Но сейчас ведь радостная весть, тогда откуда эта паника? Легендарная организация, чью власть признавали все государства и религиозные течения, организация, о которой не знали почти ничего конкретного, ибо ее тайны хранились не менее рьяно, чем тайны спецслужб. Организация, куда Костя с детства мечтал попасть. Он готов был пешком дойти до Тибета, чтобы вступить в нее, а сейчас…

– Я никогда не занимался расследованиями, особенно подобных дел, – озвучил он сомнения, хотя на самом деле переживал не об этом.

– Мы поможем. У нас целая структура, и вся она будет в вашем распоряжении. Аналитики, безопасники, другие инспекторы – можете обращаться за помощью, к кому потребуется. И ко мне, конечно. Я буду вашим куратором, – успокоила Мирзоева.

Внезапная мысль пронзила Костю:

– Мне придется уйти из «скорой» помощи? – Он растерянно посмотрел на Сергеича. У того и так с людьми проблема, а если еще и он уйдет…

Заведующий хмыкнул:

– Кто ж тебя отпустит? Просто не будешь по полторы ставки брать. Освободим тебя от дежурств, когда скажешь.

Костя пытался осознать столь щедрое предложение, а Сергеич его молчание воспринял по-своему:

– Насчет денег – не переживай. Насколько я знаю, Орден своих не обижает, у них там финансирование получше, чем у нашего Министерства, я прав? – обернулся он к Мирзоевой.

Та кивнула.

– Я согласен, – спохватился Костя, поняв, что от него до сих пор ждут ответа.

– Хорошо, – снова кивнула Эльвира Рашидовна. – Тогда поедем в офис, там все оформим. Паспорт с собой?

Костя кивнул, торопливо вслед за своим новым куратором пожал руку Сергеичу и вышел из кабинета.