И снова моих губ коснулся мягкий поцелуй, я же ответила механически. Внутри всё оборвалось. Икар сам не заметил, как использовал пословицу светлых эльфов.

* * *

Ночь породила новый кошмар. Войский вызвал меня в ванную, предупредив, чтобы я орала потише. Лучше бы он мне кляп выдал! Вот как можно сохранить хладнокровие, когда шагаешь в небо?!

Спящий Икар создал вокруг себя иллюзию гор. Его кровать стояла на узком выступе, а в паре шагов разверзлась пропасть.

– Мы не провалимся. Это же иллюзия, – прошептала я, старательно вжимаясь спиной в горный склон.

Войский тихо хмыкнул и пнул небольшой камень, тот с гулким эхом покатился вниз.

– Иллюзия, – едко подтвердил он. – Но с последствиями.

То есть, сорвавшись в пропасть, мы испытаем тот же букет эмоций и ощущений, что и Икар во время падения. Это был не просто ночной кошмар, Икар воссоздал своё воспоминание.

– Знаешь, не нравится мне эта пропасть.

– А мне не нравится ваша связь с Икаром. Что? Только не говори, что до тебя до сих пор не дошло. Икару стало хуже, как только вы начали обмениваться магией.

– Сама вижу. – Я присела на край кровати. – Икар, доброй ночи, улётного сна…

Едва различимый шёпот, раздавшийся из глубины ущелья, заставил вздрогнуть, но в сторону пропасти я не повернулась. Вместо этого решительно склонилась к губам Икара.

– Войский, не подглядывай.

– Делать мне больше нечего. У меня тут представление поинтереснее. Шустрее целуй этого спящего принца, или придётся и мне подключаться! Что? Это лучше, чем знакомство с нашим очередным соседом снизу.

– Икар, проснись, или тебя Войский поцелует, – нервно хихикнула я, а потом смех замер на моих губах.

Я вспомнила слова лорда Льена. Эльфийские оракулы были уверены, что Тёмный Альянс выкрал младшего принца правящего дома. Наш главнокомандующий считал претензии ушастых полнейшим бредом. Я же не понимала, во что верить. Папа перед смертью курировал чёрных драконов. При чём тут светлые эльфы?!

– Войский, нужна твоя помощь!

– Сама не справишься? – уныло вопросил Георг, и да, глаз у него слегка задёргался.

Ага! Вот такой он, доброволец нерешительный!

– Сможешь вскарабкаться вверх по склону?

– Хочешь проверить, долбанусь ли я головой о потолок?

– Нужно запомнить местность. Эти горы сыграли важную роль в прошлом Икара, я хочу разобраться, где мы очутились.

– Так я тебе и без акробатики скажу. Серые горы это. Те, что на границе с чёрными драконами.

– Вот как…

Я решительно спрыгнула с кровати.

– Динара, ты куда?! – взвился Войский.

– Нужно кое-что проверить.

– И для этого обязательно подходить к самому краю? Динара, стой, зараза! Икар, очнись!

Позади ругался Войский. Хорошо, что ко мне не лез. И без него было страшно. К краю я подползла на животе и заставила себя посмотреть вниз. Нынешний кошмар Икара превзошёл все остальные – это был огромный сгусток чего-то тёмного, клубящегося на дне ущелья. Он словно был прародителем всех спрутообразных тварей, которыми Икар нас пугал последний год. Неужели сейчас его подсознание освободило самое главное воспоминание? Икар создавал кошмары, потому что уже встречался с одним из них, но не во сне, а в реальности.

Пол ванны возник перед моим носом до того внезапно, что я резко откатилась в сторону, ещё и плечом приложилась.

– Да, плитка – страшный зверь! – со смехом заметил Войский. – Икар, спокойно, я тебя не целовал!

Я обернулась. Здорово, что я уже лежала на полу, иначе бы точно упала. Войский оседлал брыкающегося Икара и теперь уворачивался от его ударов.

* * *

Новый день принёс мрачные известия: в городе произошло убийство человеческой девушки. Карагат – тихий провинциальный городок, ещё не отошедший от наплыва порождений Бездны, гудел встревоженным ульем, а в военную академию был направлен официальный запрос Тёмной стражи.