Губернатор - Адам Пшехшта (2017)

– Да? – беспокойно отозвался Самарин.

– Извините, что вмешиваюсь, но вы должны немедленно вернуться в отель. Мы схватили человека, который влез в ваши апартаменты.

– Что с моей женой?

– Все в порядке, – заверил лейтенант. – С ней ничего не случилось.

Россиянин выругался и кинулся к выходу, Рудницкий заковылял за ним следом, держась за бок.

* * *

Невысокий худой мужчина с окровавленным лицом лежал, привязанный к вмурованным в кирпичный пол скобам. Во рту у него был кляп. Он не выглядел грозным, но видимая из-под разорванной рубашки татуировка говорила сама за себя: DVN, как dominus vitae necisque…[21]

Рудницкий не знал, для чего служили железные скобы, ведь отельные подвалы не предназначались для тюремного заключения, но, похоже, люди Маевского умели импровизировать.

– Кто его схватил? – рявкнул Самарин.

Генерал успел поговорить с женой, но все еще кипел от гнева.

– Отельная охрана, – ответил Станкевич. – Хотя у них было не слишком много работы. Тревогу подняла одна из клиенток, некая госпожа Забельская, она даже пыталась его задержать, но этот оглушил ее одним ударом. Тогда прибежала ваша служанка. – Он повернулся к Рудницкому. – Она убирала рядом, в лаборатории, поэтому и услышала крик Забельской.

– Живая? – затаив дыхание, спросил Рудницкий.

– Оконёва? Жива. Хуже с нашим пленником.

– Не понял…

– Честно говоря, я и сам не до конца это понял, – признал Станкевич. – Похоже, что эта баба сломала метлу об него, но он еще держался на ногах, так она добивала его кулаком. Результат вы видите…

– Оконёва? – повторил алхимик.

Станкевич кивнул, с трудом сдерживая смех.

– Так или иначе, нужно ее допросить. Я приказал разместить обеих женщин в апартаментах Забельской, под охраной.

– Идемте! – нетерпеливо выкрикнул Рудницкий.

Возбужденные гости заняли все столики в холле, шум доходил даже до отельной столовой. Инцидент комментировали все. Солдаты перед дверями Забельской не впечатляли фигурой, но излучали самоуверенность, характерную для ветеранов. «Кинжальщики», – подумал алхимик.

Рудницкий нажал на ручку и зашел без стука. Оконёва сидела на краешке стула и жалостливо всхлипывала, бледная как стена Забельская стояла рядом, объясняя ей что-то тихим голосом.

Увидев своего работодателя, служанка вскочила на ноги.

– Чё мне буде за то? – прорыдала она.

– Как вы себя чувствуете? – беспокойно спросил алхимик.

– Со мной усё хорошо, токмо метлу сломала.

– Вы можете рассказать, что случилось?

– Ну я услыхала шум, тож выбегла на коридор и увидала, как той крыс бьет Юльку. Ну от треснула метлой по горбу…

– И что дальше?

– Бухнулся на колени и начал мене чёй-то шипеть. Я ж не знаю чужих языков, я проста женщина, но мне показалося, шо ето каки непотребства. Ну то я ещо разок приложила.

– Метлой?

– Не… ето рукой. – Она продемонстрировала кулак величиной с приличную капусту. – А как кровию тута все заляпал, то уж и не встал. Вы мене не выганите? Я ж ето не знала, чё он такой слабененький? А щас говорять, шо он гость ваш и я его убила.

– Успокойтесь, с ним все нормально. Вы спасли не только госпожу Забельскую, но и жену генерала Самарина. Он хотел ее убить. А то, что он поселился в отеле, не имеет значения – такие гости нам не нужны.

Служанка широко открыла глаза и вытерла слезы носовым платочком величиной с простынь.

– Тож я, ето, добро сделала?

– Добро! – подтвердил алхимик.

– Мадемуазель Забельская, – подключился Станкевич, – не могли бы вы что-то добавить?

Девушка вопросительно посмотрела на Рудницкого.

– Вы можете говорить свободно, – сказал алхимик.