Когда Горчаков вошел в рубку, искин уже не был ее единственным хранителем. В своем кресле сидел Матиас. Рядом с ним стояла Третья-вовне – как всегда идеально красивая и свежая. И юный навигатор тоже возился за своим пультом, пролистывая заполненные цифрами и диаграммами экраны.

– Командир на мостике, – сказал Матиас, вставая. Ксения чуть подтянулась, Алекс быстро встал.

– Вольно, – Валентин задержал взгляд на Ракс.

– Командир, я посчитал полезным нахождение Ксении в рубке во время нового контакта с Первой-вовне, – сказал Матиас.

– Если у нас будет новый контакт, а не залп протонной пушки, – сказал Валентин.

– Командир, если бы Первая-вовне решила нас уничтожить, она сделала бы это сразу, – Ксения выдержала его взгляд. – Поверьте, несмотря на атаку, у нее оставались возможности для этого, но она ими не воспользовалась. Я уверена, что Прима выправила аномалию.

– И мы вернемся в нашу Вселенную, – уточнил Валентин.

– Да.

– Хорошо, – решил Горчаков. – Оставайтесь. Марк! До выхода полчаса, попросите всех, находящихся на корабле, занять свои места по расписанию. В рубку пригласи Гюнтера и Мегер. Теодора попроси провести тест твоей функциональности по… ну, допустим, по второму-эс классу.

– Выполнено, – ответил Марк. – Командир, могу ли я задать вопрос?

– Да.

– С чем связан тест второго-эс класса? Мои системы не фиксируют нарушений.

– Мы находимся в нестандартной ситуации, Марк. Я хочу быть уверен во всех системах корабля.

– Четверть часа вы будете находиться без моей помощи, – озабоченно произнес Марк.

– Ничего страшного. Мы в червоточине, тут нет неожиданностей. Зато потом ты нам понадобишься.

– Хорошо, командир. Теодор уже со мной. Приступаю, командир. Отсчет до отключения – пять, четыре, три, два, один.

Марк замолчал.

– У вашего искина проблемы? – спросила Ксения.

– Нет, – твердо ответил Валентин. – Но тесты группы «эс» полностью отсоединяют его от периферии. Я хотел задать вам вопрос, который не нужно слышать искину, Ксения.

– Слушаю.

– Почему вы ненавидите разумные машины?

Ксения помедлила. Ей явно не хотелось отвечать, но Валентин ждал.

– Командир… я буду вынуждена говорить обиняками, и мой ответ будет кратким.

– Понимаю.

– Мы, Ракс, имеем негативный опыт, который влияет на наше отношение к разумным машинам, – очень тщательно подбирая слова, произнесла Ксения. – Это не является ненавистью. Это – неприятие и настороженность.

– Почему?

Ксения покачала головой.

– И все же? – настаивал Валентин. – Вы пережили войну с разумными машинами? У вас на планете был бунт искинов? Какие-то исторические прецеденты, про которые вы нам не говорите?

– Я сказала все, что могла, и даже более того, – твердо произнесла Ксения. – Командир, не просите большего. Цивилизация Ракс настороженно относится к мыслящим машинам. У нас есть на то основания. Мы не навязываем никому свою точку зрения, но для нас она очень важна.

Валентин подумал секунду.

– Ксения, скажите, у вас есть основания не доверять конкретному искину – Марку?

– Нет, – ответила Ксения. – А вас что-то насторожило?

Валентин еще мгновение подумал.

Маски. Все это только маски – рубаха-парень, заботливая подруга, ироничный старикан, мудрый наставник. Искины надевали любую или не использовали никакой, как того желал командир. Персонализация помогала общению и создавала правильную эмоциональную атмосферу на корабле. Как правило, искин становился тем, кого в экипаже не хватало. В их случае – мудрым и ироничным комментатором происходящего…

– Нет, – сказал Валентин. – Но если у вас появятся какие-то сомнения относительно Марка, я прошу немедленно довести их до моего сведения, Ксения.

– Хорошо, командир. Возможно, моя просьба покажется дерзкой, но я попрошу вас о том же.

Валентин кивнул и сел в свое кресло. Потом сказал: