У меня началась паника.

«Ну же, давай вставай! – кричал я, кружа над женщиной и своим телом. – Да вставай ты! Пожалуйста!»

Кажется, от всплеска эмоций я разревелся, хотя не уверен, что в моем состояние такое вообще было возможно. Впрочем, кричать и грести вне тела я тоже как бы не мог, тем не менее делал это или представлял, что делаю.

И тут свет померк, меня вновь окружила тьма, а затем неведомая сила дернула вниз.

– А-а-а-а! – заорал я и зашелся в кашле.

А через мгновение почувствовал, как меня переворачивают на бок. Тут же на меня обрушились звуки улицы: я услышал трель свистка, после которого последовал командный мужской голос и женские причитания. Я приподнялся на руках, попытался сесть на асфальт, и надо мной раздался строгий женский голос:

– Вам нельзя двигаться! Сейчас приедет «скорая» и вам помогут.

Говорила та самая женщина, что реанимировала меня. Она оказалась довольно молодой, ей можно было дать лет около тридцати. Не особо красивое, но располагающее лицо: прямой нос, высокий лоб, волевой подбородок, сжатые тонкие губы. Взгляд серьезный, внимательный, даже пытливый. Так смотрит начальник на подчиненного или преподаватель на студента.

От разглядывания меня отвлек подошедший полицейский, вернее, милиционер, который сразу же завладел моим вниманием. Он был одет в форму из музея МВД. Когда-то мы курсом ходили туда на экскурсию. Увиденное в музее из моей памяти еще не выветрилось, так что я смог уверенно опознать на мужчине форму советской милиции. Китель и брюки темно-серого цвета, серая рубашка с галстуком, фуражка с высокой тульей и околышем красного цвета, на ногах яловые сапоги, на поясе кобура.

– Младший лейтенант Горзеев! – козырнул он.

Сюрреализм какой-то. Словно я угодил в кинохронику советских лет.

Точно! Вот на что это все похоже! От догадки я дернулся, пытаясь встать.

– Поаккуратнее, товарищ, не упадите, – пробасил Горзеев, подхватив меня под локоть. – А вот и ГАИ, – добавил он, и мы все повернули головы в сторону подъехавшей легковушки желтого цвета с синими полосами по бортам.

Из машины вышли два сотрудника, тоже в ретроформе, и сразу же направились к нам. Я к тому времени уже стоял на ногах, слегка покачиваясь от шока и последствий удара автомобиля. Горзеев же, стиснув в своей ладони мой локоть, помогал мне удерживать равновесие.

– Лейтенант Попов! – представился старший из гаишников. – Рассказывайте, что здесь произошло.

Не успел я открыть рот, как вмешалась женщина в деловом костюме.

– Понимаете, товарищ лейтенант, этот человек выскочил прямо на дорогу, – немного нервно начала она свой рассказ. – Я ничего не смогла сделать. Ударила по тормозам, отвернула руль, но все произошло так быстро, что я просто не успела избежать наезда.

– Понятно, – проговорил он, изучая взглядом место ДТП.

Второй сотрудник в это время начал делать замеры.

– Ваши документы, пожалуйста, гражданочка, – потребовал Попов.

– Да, конечно. – Женщина протянула лейтенанту водительское удостоверение.

– Зудилина Ольга Васильевна, – прочитал он вслух. – А у вас, гражданин, есть с собой документы? – Попов повернулся в мою сторону.

– Э-э, – протянул я и принялся шлепать по своим карманам. В рубашке отыскался студенческий билет.

Только я собрался его раскрыть и посмотреть, что там внутри, как лейтенант ловким движением завладел найденной мною ксивой.

– Так-с, Чапыра Альберт Анатольевич.

Кто?! От потрясения я закашлялся.

– Пятый курс, – продолжил он читать содержимое билета, бросив взгляд в сторону крайнего корпуса универа. – Ну так и что произошло, гражданин Чапыра? – вернулся он к опросу.