Дыхание тьмы - Анатолий Махавкин (2018)

— Два опарыша в минусе, — констатирует Молчанов, — Похоже, они строили что-то, типа защитной полосы. Никогда раньше такого не видел.

— Совершенствуются, — откликается Зина, — Чтобы вы мхом не поросли.

Очередная дыра в стене. Даже две. Вторая — чуть поменьше. В такую, наверное, пролезет только ребёнок. Страшно представить, сколько тут жило детей, когда произошло заражение.

По ту сторону пушистых нитей — тишина. Ну, почти. Можно различить очень тихий скрип и время от времени, дробь осторожных шагов. Нам уже незачем скрываться, поэтому спокойно готовимся к зачистке очередного помещения.

Из-за входной двери, поначалу принятой мною за грязную нишу, доносятся тяжёлые звуки очередей. Похоже, Егор тоже решил принять участие в нашем празднике жизни.

— Меня, с почином! — жизнерадостно сообщает Хоменко, — Три опара пытались прорваться к шахте лифта. Там у них — недогрызенная нора.

— Кто-нибудь считает, сколько мы уже уложили? — интересуется Надя, отгибая предохранитель на гранате.

— Я считаю, — откликается Зина, — Тебе полегчало, солнышко? Думаю, когда они закончатся, ты узнаешь первой. Или тебя это заводит?

— Просто любит считать, — хихикает Егор, — Как количество палок.

— Ну, тебе то с этим совсем просто, — Надя бросает гранату, — До одного даже дети умеют считать.

Вновь ожидание, пока утихнут голубые сполохи и быстрый рывок вперёд. Тут же сверху рушится огромный шкаф и приходится катиться среди обглоданных костей и вонючих тряпок. Чёртова мебель падает на пол и наполовину блокирует отверстие, через которое я попал внутрь.

— Громов! — орёт Фёдор и я слышу глухие удары и хруст дерева, — Крепкое, м-мать!

Это — одна, из тех внештатных ситуаций, к которым нас постоянно готовят. Ослеплённые опарыши ещё ползут по полу, приходя в себя, после светового удара, а троица рослых упырей набрасывается на меня. Ещё один кувырок. Пинаю угодившего под ноги опарыша и почти не целясь, разряжаю Кочет в пространство по широкой дуге. Кажется попал, но времени, чтобы остановиться и проверить — нет.

— Громов, ты живой? — кажется шкаф и не думает поддаваться, — Надя, лезь в эту мышиную нору!

— Уже. Лёня, держись!

Опарыши успели очухаться и один повис на ноге, вцепившись клыками в щиток. Титановый сплав ему не по зубам, но я — стреножен. Остаётся прижаться спиной к стене и лихорадочно перезаряжать штурмовую винтовку.

Но я всё же не промахнулся. Один упырь неподвижно лежит на боку, а второй, перекошенный на одну сторону, бессмысленно крутится среди поваленных шкафов. К сожалению, третий — живее всех живых, если подобное можно отнести к нежити.

Поднимаю оружие, но выстрелить не успеваю. Пять или шесть бледных тощих тварей прыгают со всех сторон и таки валят на пол.

Чёрт. Совсем скверно.

Я ворочаюсь под этой грудой, раздавая оплеухи и пинки, но дело продвигается небыстро, а упырь определённо не станет ждать окончания моей вольной борьбы. Скорее ощущаю, чем вижу, как его массивная туша нависает сверху. Опарыши начинают расползаться, открывая добычу для смертельного укуса.

Ба-бах!

Какая-то мерзость плюхает на забрало, превращая его в полотно абстракциониста.

Бах, ба-бах!

Огромное тело валится рядом и уже без особого сопротивления мы с Надеждой разбираемся с уцелевшими опарышами. Точнее, я просто помогаю, потому как времени протереть пластик не остаётся. Лишь отстрелявшись, достаю салфетку и вытираю чёрную липкую мерзость.

— Ты мне пиво должен, — вижу ухмыляющуюся физиономию Надежды, — Раз уж на большее тебя не разведёшь.

— Могу водки налить, — я качаю головой, — Спасибо. Реально, я — твой должник.

Оглушительно хрустит ломающееся дерево и через пару секунд к нам присоединяется Фёдор. Командир — в диком бешенстве. Его комбинезон усыпан опилками, а физиономия такая красная, точно Молчанов успел побывать в бане.

— Ублюдки! — шипит он, — Засаду устроили, мрази!