Правда – это когда я принимаю всё, о чём идёт речь в «Красной таблетке», на свой счёт, рассматриваю применительно к своей собственной жизни: это мой собственный мир – одна сплошная бутафория, это мой мозг дурачит моё чванливое сознание, и это мои заблуждения таковы, что я не могу вырваться за пределы своей субъективности.

Если я могу всю эту нелицеприятную правду примерить на себя, принять её, сжиться с ней, тогда от этой «таблетки» и будет толк. Если же всё нехорошее и неприятное – это не со мной, это с другими, а мне же, пожалуйста, только приятные новости и райские кущи, то моё «лечение» не поможет, и толку от чтения книги не будет никакого.

Всё, что сказано здесь и сейчас о первой книге «Красная таблетка», в полной мере относится и к той, что вы сейчас держите в руках. На её страницах не будет ничего обнадёживающего, не будет никаких приукрашиваний, ложных надежд и мотивационных призывов, а только набор сухих фактов. Возможно, для кого-то даже слишком сухих. До горловых спазмов.

С другой стороны, я как считал первую «Красную таблетку» необыкновенно оптимистичной книгой, так и считаю. И про эту я думаю то же самое: она избавляет от иллюзий, показывает территорию движения и позволяет вашему мозгу увидеть, что для него действительно важно. Ничего более оптимистичного я, простите, даже представить себе не могу.

На этом, думаю, нам пора закругляться с вводной частью и переходить непосредственно к мясу. И начнём мы, как нетрудно догадаться, с разоблачения самого понятия «успех».

Глава первая

Лемминги рода человеческого

Успех – это ещё не точка, неудача – это ещё не конец; единственное, что имеет значение, – это мужество продолжать борьбу.

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

Прежде чем начнём наше «лечение» от «успеха» ради успеха, надо, я полагаю, разобраться с диагнозом. Не хочется оказаться в плену языковых игр и наделать в связи с этим лишних глупостей.

В тексте я буду часто брать слово «успех» в кавычки. Прежде всего потому, что на самом деле не вполне понятно, о чём именно говорят люди, когда грезят о каком-то абстрактном «успехе», которого они вроде как собираются достичь.

– Ты чего хочешь добиться в жизни?

– Успеха!

Правда, я не понимаю, о чём речь. Можно, мне кажется, хотеть добиться определённого социального положения, какого-то объёма капитала, например, или некой публичности и узнаваемости – типа «славы». Это как-то можно себе представить. Но что значит добиться «успеха»? Всего вместе и сразу?

То есть если человек станет непубличным миллиардером, то это не «успех», правильно? Но если он социофоб какой-нибудь и вообще всю эту публичность на дух не выносит – что тогда? А если одних денег для «успеха» достаточно, то какова эта сумма, после которой начинается «успех»?

Любят говорить, например, про миллион долларов. «Вот был бы у меня миллион долларов…» И это «успех»? Поверьте, все, кто имеет миллион долларов, скажут вам, что это, конечно, неплохо, но это «ни то ни сё».

Или вот узнаваемость – её тоже традиционно считают признаком «успешности». Но о какой именно узнаваемости идёт речь? Не абы какой, я так понимаю, – или абсолютно всё равно?

Есть, например, «слава» у Моники Левински после её интрижки с Биллом Клинтоном. Есть и у серийных убийц, о которых потом целые сериалы снимают, или у героев программы «Пусть говорят»/«Прямой эфир». У лауреатов Шнобелевской премии есть известность, у провалившихся шпионов или у Брейвика с Ассанжем. Это всё норм?

Пишу всех этих персонажей через запятую не потому, что друг с другом их сравниваю. Нет, речь просто об известности, а она, как мы видим, бывает разной. Это, конечно, тоже своего рода «успех».