Римлянин - RedDetonator

Нарождающаяся буржуазия всегда готова бороться за свои права, они ведь считают, что свободные деньги на руках делают их больше людьми, нежели пролетарии, кои сейчас полностью консолидированы в «Промзоне» и Эгиде, а это не самые лучшие места, чтобы проявлять недовольство: условия жизни лучше, чем во всём остальном мире, во взаимоотношениях отсутствуют сословные разграничения, город растёт, проблема жилья не стоит, есть отличная работа, социалка — всё, что Таргус сделал для максимальной эффективности производства. Он никогда не был «эффективным менеджером», поэтому прекрасно знал, что движет рабочими и мастерами, чем виртуозно пользовался и добивался превосходных результатов. Даже если иностранным аналогам «Промзоны» дать все технологические раскладки и даже привезти адекватные станки, они никогда не добьются тех показателей, которые выдают рабочие и мастера Таргуса. В этом коренное отличие.

В городах курфюршества Шлезвиг вымерла практически вся имевшая место быть кустарная и мануфактурная промышленность, потому что «Промзона» удовлетворяет потребности и внутреннего рынка в том числе. Это привело к некоторой деурбанизации, когда городские жители, ещё недавно крестьяне, снова уходили в поля, посредством подачи заявки в аграрном комитете. Некоторые производства, которые пока не охватила «Промзона», всё ещё дышат, но их дальнейшая судьба незавидна: в конце концов, как логическое завершение индустриализации, сложится ситуация, когда «Промзона» будет производить абсолютно всё. Таргус с самого начала видел это, когда символически закладывал первый камень в её стену, он уже знал, что здесь будет в итоге.

Единый неживой организм пыхтел паром, трещал станками, гудел домнами, скрипел шестерёнками, изрыгая разнообразную серийную продукцию, которая затем распространялась по всей Европе. «Промзона» — это будущее его огромной и непобедимой империи.

//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, дворец курфюрста, 30 октября 1740 года//

— Ваша Курфюршеская Светлость… — в кабинет Таргуса, где он сидел с Адольфом Фредриком и играл в шахматы, вошла Зозим. — Прибыла депеша из Санкт-Петербурга…

— Только не говори, что опять кто-то умер! — попросил Таргус.

Зозим замолкла.

— Ладно, говори! — разрешил Таргус.

— Императрица Всероссийская Анна Иоанновна скоропостижно скончалась, — сообщила Зозим.

— Любопытно… — без особого энтузиазма пробормотал Таргус, обдумывая следующий ход.

— И ещё, Ваша Курфюршеская Светлость, — продолжила Зозим. — Цесаревна Елизавета Петровна прислала личное письмо, собирается прибыть в Шлезвиг через несколько месяцев.

— Хорошо, — кивнул Таргус. — Это всё?

— Да, мой господин, — поклонилась Зозим.

— Хотелось бы узнать, чего это она надумала ехать в наши края… — Таргус сделал свой ход. — Ваш черёд, дядюшка.

Адольф Фредрик тщательно всё продумал и сделал свой ход.

— Вот так и проигрывают в шахматы… — Таргус сделал ход ферзём и поставил шах.

— Да как так-то?! — Адольф Фредрик зачесал голову и начал продумывать способ спасения короля. — Постойте… Анна Иоанновна, Императрица Всероссийская, умерла?!

— Представляешь, дядюшка! — покивал Таргус. — Ещё и Елизавета, дщерь Петровна, сообщила, что собирается приехать ко мне!

— Но как? — Адольф Фредрик опустил фигурку ладьи и озадаченно посмотрел на Таргуса. — Когда я в последний раз видел её, с нею всё было в порядке!

— Насколько мне известно, она страдала подагрой, — покачал головой Таргус. — В наши скорбные времена это смертный приговор. Она была обречена.

— Но что будет дальше?! — Адольф Фредрик недоуменно перевёл взгляд на Зозим, а затем обратно на Таргуса.