Мы дружно следуем за главой семейства Ройал в огромную современную кухню, в которую я влюбилась сразу же, как только переехала сюда. Каллум направляется к кофеварке, а мы подходим к столу и садимся, как будто это обычное воскресенье, а не воскресенье после ареста Рида по обвинению в убийстве и появления у наших дверей воскресшего из мертвых человека.

Это что-то невероятное. Произошедшее никак не укладывается у меня в голове.

Рид садится рядом и кладет руку мне на ногу, чтобы успокоить то ли меня, то ли себя, а может, нас обоих.

Истон, едва опустившись на стул, сразу берет быка за рога.

– Ну что, ты все-таки собираешься рассказать нам, почему не умер? – спрашивает он у моего отца.

Стив слабо улыбается.

– Я никак не могу понять, рад ты этому или, наоборот, огорчился.

«Ни то, ни другое» – чуть было не вырывается у меня. Но мне удается прикусить язык в последнюю секунду, хотя это правда. Возвращение Стива как ничто другое сбивает меня с толку и немного пугает.

– Мы рады, – в унисон говорят близнецы.

– Ясное дело, – соглашается с ними Истон.

– Как ты выжил? – Это уже Рид.

Его голос звучит резко, рукой он продолжает ласково гладить мою ногу, как будто знает, что я уже на грани.

Стив откидывается на спинку стула.

– Не знаю, что вам рассказала Дина, если вообще что-то рассказала, о нашем маленьком путешествии.

– Ты отправился летать на дельтаплане, и обе подвески сломались, – подходя к столу, говорит Каллум. Он ставит чашку кофе перед Стивом, а потом садится и отпивает из своей чашки. – Дине удалось раскрыть запасной парашют. Ты упал в океан. Я четыре недели искал твое тело.

На лице Стива появляется кривая усмешка.

– И потратил на это всего лишь пять миллионов. Сэкономил на мне, старик?

Каллуму это не кажется смешным. Его лицо каменеет, как поверхность скалы.

– Почему ты сразу же не вернулся домой после того, как тебя нашли? Прошло девять месяцев, ради всего святого!

Стив дрожащей рукой проводит по подбородку.

– Потому что меня нашли всего лишь несколько дней назад.

– Что? – Каллум выглядит обескураженным. – Так где, черт тебя побери, ты был все эти месяцы?

– Из-за болезни или из-за голода, но я плохо все помню. Меня вынесло на берег Тави – крошечного островка примерно в трехстах с лишним километров восточнее Тонги. Мой организм был серьезно обезвожен, и в течение нескольких недель я то приходил в сознание, то снова впадал в беспамятство. Обо мне заботились местные жители, и я бы вернулся раньше, но покинуть остров можно только на рыболовном судне, которое приходит дважды в год, чтобы обмениваться товарами с островитянами.

«Твой отец говорит» – звучит голос в голове. Я изучаю его лицо, стараясь найти общие черты, но единственное, что нас объединяет, – это цвет глаз. В остальном я полностью похожа на маму: лицом, фигурой, волосами. Голубоглазая версия молодой Мэгги Харпер, но, видимо, она не произвела особого впечатления на Стива, потому что непохоже, чтобы он узнал меня.

– Говорят, что островитяне собирают яйца каких-то особенных чаек, которые в Азии считаются деликатесом. Рыболовецкая лодка доставила меня в Тонгу, где мне пришлось добиваться возвращения в Сидней. – Стив делает глоток кофе, а потом без преувеличения заявляет: – Это чудо, что мне удалось выжить.

– Когда ты попал в Сидней? – спрашивает Себастиан.

Мой отец задумчиво надувает губы.

– Не помню. Может, дня три назад.

Каллум раздраженно спрашивает:

– И тебе не пришло в голову позвонить и сообщить нам, что ты жив?

– Сначала мне нужно было кое с чем разобраться, – натянутым голосом отвечает Стив. – Я знал, что, если позвоню, ты прыгнешь на первый же самолет, чтобы полететь за мной, а мне не хотелось отвлекаться от поисков ответов на свои вопросы.

– Ответов? – еще более резким, чем прежде, голосом переспрашивает Рид.