Женя резко подняла голову.

– Ты же в это не веришь?

На ее лице было написано страдание. А может, еще и предупреждение? Я подумала о Мале и угрозах Дарклинга.

– Нет, – сухо ответила я. – Конечно, нет.

Естественно, она мне не поверила, но ее лицо прояснилось от ласковой, красивой улыбки. Женя выглядела так, будто с нее срисовывали иконы святых. Ее медные волосы сияли. Она встала, и, когда я провожала ее к выходу из палатки, мне вспомнились темные глаза оленя, которые я видела каждую ночь во снах.

– Может, это и не важно, но передай Давиду, что я его прощаю.

«И тебя тоже», – подумала я про себя. Я знала, каково это – хотеть найти свое место в мире.

– Передам, – тихо ответила Женя. Затем развернулась и скрылась в ночи, но прежде я успела заметить, как ее прекрасные глаза наполнились слезами.

Глава 21

Я почти ничего не съела на ужин, а затем снова улеглась в койку, обдумывая все то, что рассказала Женя. Бо́льшую часть своей жизни она находилась в заточении в Ос Альте, и ее беспокойный мир крутился вокруг гришей и дворцовых интриг. Дарклинг поставил ее в это положение ради собственной выгоды, а теперь помог ей освободиться. Больше ей не придется прогибаться под гнетом короля и королевы, не придется носить одежду прислуги.

Но Давид сожалел о содеянном. А раз так, то и другие могли быть недовольны ситуацией. Может, число недовольных пополнится, когда Дарклинг явит всю мощь Тенистого Каньона. Увы, к тому моменту может быть уже слишком поздно.

Мои мысли прервал внезапно появившийся Иван.

– Вставай, – приказал он. – Он хочет тебя видеть.

Живот скрутило, но я встала и последовала за мужчиной. Как только мы вышли из палатки, нас окружили стражи и сопроводили к покоям Дарклинга. Опричники у входа, завидев Ивана, стразу расступились. Он кивнул на палатку и ухмыльнулся:

– Заходи.

Мне отчаянно захотелось стереть это всезнающее выражение с его лица. Вместо этого я задрала подбородок и прошествовала мимо него. Когда шелковые полы палатки сомкнулись за мной, я сделала пару шагов внутрь и замерла, дабы собраться с силами. Просторное помещение тускло освещалось светильниками. Пол был устлан коврами и мехами, а в центре в большом костровище потрескивало пламя. Высоко над ним была откинута пола в крыше, позволяющая дыму выходить наружу. Сквозь отверстие виднелось ночное небо.

Дарклинг сидел в кресле со стаканом в руке, на столике рядом стояла бутылка кваса. Его длинные ноги были вытянуты, он смотрел на огонь. Парень не глядя указал мне на кресло напротив. Я подошла к огню, но садиться не стала. Дарклинг глянул на меня с едва заметным раздражением и вновь отвернулся к пламени.

– Присаживайся, Алина.

Я села на краешек кресла и насторожено посмотрела на собеседника.

– Говори, – приказал он. У меня создалось впечатление, будто я его собачка.

– Мне нечего сказать.

– А мне кажется, ты многое хочешь мне сказать.

– Даже если я попрошу, ты все равно не остановишься. Если скажу, что ты сумасшедший, ты мне не поверишь. Так зачем силы тратить?

– Может, потому что ты хочешь, чтобы мальчишка выжил?

Из меня будто выбили весь воздух; мне пришлось подавить всхлип. Мал жив. Дарклинг прекрасный лжец, но я сомневалась, что он врет. Ему нравилось властвовать надо мной, и Мал давал ему такое преимущество.

– Что мне сказать, чтобы спасти его? – прошептала я, подаваясь вперед. – Что я должна сказать?

– Он предатель и дезертир.

– Он лучший следопыт, который у тебя есть и будет.

– Возможно, – парень равнодушно пожал плечами.

Но я неплохо его изучила и заметила алчный блеск в его глазах, когда он запрокинул голову, чтобы опустошить стакан с квасом. Я знала, чего ему стоило планировать уничтожение того, что он может использовать. И решила этим воспользоваться:

– Ты можешь изгнать его на север в Вечный Мороз, пока он тебе не понадобится.