– Во как! – искренне удивился я. – У них там разом все предохранители полетели и провода расплавились, да?

– Ты знаешь, – задумчиво сказал Серёга, – самое смешное, что всё цело. Но больше не работает. Честно говоря, эффект я изучил не полностью…

– А от автомобилистов оно помогает? – оживился я. – Ну, которые по утрам музыку в своих тачках под моими окнами включают? Или двигатели в шесть утра прогревают! Я уж и не знаю, то ли последней гранатой пожертвовать, то ли презервативами с дерьмом в них с балкона кидаться!

– А морды бить не пробовал?

– Пробовал, – буркнул я и пальцами покачал обломок переднего зуба. – Но это ж одеться надо и на улицу выйти… А так спать хочется!

– А вот у меня под окнами тихо! – гордо заявил Серёга.

– Машинка?

– Ты знаешь, на улице она пеленгует объект с полумаха. Двигатель глохнет, музыка вырубается. Но это не электромагнитный импульс, как при ядерном взрыве. Тут что-то смешнее…

– Темнишь ты что-то, – вполне резонно заметил я. Но его реакция была неадекватной.

– Ну, темню! – вдруг заорал Серёга. – Не знаю я! Не знаю я, в какой шарашке этот блок сделали! Запчастей нет и не будет! Я к нему интерфейс модерновый приделал, оно работает! А где взял – не скажу, блин горелый! Я ещё пожить хочу! Бл-ляха муха и…

Матерился он долго и невнятно, постепенно затихая. Я терпеливо ждал. Меньше всего мне хотелось оказаться замешанным в какие-нибудь отвратительные тайны – зачем? Хотя исподволь в сознание заползала мысль: а почему нет? Чем я рискую, кроме жизни, от которой давно не получаю удовольствия? Дом я построил, дерево посадил (а срубил гораздо больше!), детей родил и вырастил. А где-то, наверное, растут и те, кто не подозревает о моём отцовстве – но мамы-то знают! В общем, свой МВП (мужской вклад в потомство – этологический термин!) я внёс, наверное, полностью, бесценные гены свои репродуцировал. Так «Чем дорожу, чем рискую на свете я? Мигом одним, только мигом одним…»

– Слышь, ты, электронный гений, – грубо сказал я. – Давай ещё по сто грамм вмажем. Для успокоения твоих нервов!

– И по бабам? – хмыкнул Серёга.

– Не, я те круче приключение предлагаю: вмажем граммульку, а по бабам не пойдем – вот это будет прикол!

– Это не прикол, – вздохнул приятель. – Это – старость. – Ну, наливай!

Бокалы я поставил рядом, чтоб не промазать, и разлил виски очень аккуратно. Чуть задумался, прикидывая, надо ли чокаться и за что. Но судьба распорядилась иначе: дом содрогнулся, и наши «стаканы» чокнулись сами собой. Прежде, чем я сформулировал вопрос, толчок повторился. Следом ещё…

Серёга подхватил свою посудину:

– Ну, будем, пока не началось!

– Будем…

Выпили, зажевали, подышали, закурили… И вновь тряхнуло!

– Слушай, – сказал я, – это не пьяные глюки. Это сейсмические толчки. Землетрясение типа. Надо срочно собрать вещи и покинуть помещение! Пока не рухнуло.

– Не-а, – печально вздохнул Серёга. – Это – соседи снизу. С первого этажа.

– Ты достал! – искренне возмутился я. – То у тебя девочки отмороженные музыку слушают, то землетрясения доморощенные! И всё – на ночь глядя! Куда я попал?!

– В задницу, конечно! – ухмыльнулся изрядно уже окосевший вундеркинд. – Это сосед снизу шумит. Он физкультурой занимается – хороший парень…

– Бьёт по стене штангой в двести кэгэ, да?

– Ну, может и не двести… А все триста!

– Что-то я не понял ваших приколов…

– Чо понимать-то… – Серёга ухватил бутылку с целью снова разлить, но передумал. – Мужик скупил весь первый этаж и, похоже, подвал в придачу. Оборудовал себе тренажёрный зал. Как со смены придёт, так и начинается…

– С какой ещё смены?

– Ты, когда через наш двор шёл, халабуду кирпичную за деревьями видел?

– Ну, видел…