Пришедшие в себя воины столпились за спиной, наблюдая, что я делаю, из кареты выбрались женщина и маленькая зареванная девочка лет четырех. Раненные мною нападавшие к этому времени уже перестали орать и лишь со страхом наблюдали за нами. Один из воинов осмотрел карету и сказал, что слетело только колесо, и если его надеть, то можно ехать дальше. Приподняли карету, надели колесо, в ящике у кучера нашли даже запасную чеку, уложили раненого в карету и принялись ловить разбежавшихся коней. Я же тем временем подошел к тому, кто управлял зверушкой, откинул капюшон, и на меня уставился череп, обтянутый кожей. Глубоко посаженные глаза были прикрыты пленкой, как у рептилий, вдруг они распахнулись и уставились на меня, даже мурашки по спине побежали, какой-то скрипучий голос произнес:

– Я запомнил тебя…

После этого тело начало быстро разлагаться, превращаясь в труху. Фу, мерзость… Я отскочил от трупа и быстро оглянулся по сторонам, никто не видел моей слабости. Все были заняты, и до меня никому не было дела.

Подвели коня и мне, а потом воины занялись мародеркой, снимались брони и со своих, и с чужих, собиралось все, что имеет хоть какую ценность. Перед тем как отправиться в путь, я поинтересовался, нужны ли им пленные, мне ответили, что нет, я сказал, что и мне не нужны, и один из воинов молча и хладнокровно их добил, чиркнув мечом по шее.

В дороге было видно, что парням очень плохо, но они держались. Часа через три остановились на ночлег и стали готовить ужин. Я дал каждому из парней по таблетке анальгина и сказал, чтобы выпили. Всем надо было отдохнуть и прийти в себя. Раненого уложили на шкуру, и женщина помогла ему поесть. Заметно было, что еда придала всем силы, и раненому тоже. Наверное, он решил прояснить ситуацию и после ужина спросил, обращаясь ко мне:

– Кто ты, прохожий, руки твои чистые и ухоженные, как у аристократа, лицо благородное, в обращении нет подобострастия, так привычного низшему сословию. Даже со мной ты себя ведешь как с равным себе, раны мне ты обработал так, как не смог бы ни один лекарь, но ты не лекарь. Очень похож на благородного, но одет в лохмотья, как последний нищий. Кто ты?

– Скорее всего, это будет выглядеть странно, но я буквально на днях, ударившись головой, забыл о себе все, вспомнил лишь только имя, да остались кое-какие навыки. Зовут меня Серж, и если образно сказать, то я каждый день вновь познаю мир, – ответил я ему, стараясь не слишком выбиваться из образа независимого и знающего себе цену человека.

– Да, я знаю такие случаи, когда человек забывал все после удара по голове, некоторые становились совсем сумасшедшими, другие, как и ты, каждый день узнавали что-то новое, а некоторые со временем все вспоминали и становились прежними. Скажи, почему ты вмешался и помог нам, явно видя, что тонгирцы побеждают, ты настолько самоуверен или настолько же глуп? Тем более с ними был погонщик и драгон, который почему-то так удачно вышел из подчинения. Или ты и к этому имеешь какое-то отношение?

– Я вначале хотел просто дождаться окончания схватки и, после того как победитель уйдет, продолжить свой путь. Но услышав плач ребенка, сам не понимаю как, выскочил из кустов, где скрывался, и кинулся к карете.

– Я маркиз Микель Доренье, – проговорил он, внимательно наблюдая за моей реакцией. Видя, что его имя на меня не произвело никакого эффекта, он, помолчав, добавил: – Двоюродный брат нашего короля, да даруют ему боги долгие лета и здоровье. – И, помолчав, добавил еще: – А также глава Тайной стражи.

А на вид мужик напоминал простого работягу – нос картошкой, улыбчивое круглое лицо, небольшое брюшко, и если бы не богатая одежда, никогда бы не подумал, что он местный аристократ.

– Ну что же, поздравляю, – улыбнулся я ему. – Как же вы, такой большой вельможа, и с таким маленьким эскортом оказались так далеко от столицы?