Владычица Озера - Анджей Сапковский (1999)

Девушка — он мог бы побиться об заклад — не была человеком из крови и плоти, о чем свидетельствовало тоненькое тело, странный цвет волос, голос. Рыцарь был уверен: если она повернется, он увидит огромные миндалевые глаза. А если отбросит пепельные волосы, под ними, несомненно, приоткроются острые ушки.

Да, это обитательница Faerie, страны чар. Волшебница. Одна из Tylwyth Teg. Из тех, которых пикты и ирландцы называли Daoine Sidhe, Народом Холмов, а саксы — эльфами.

Девушка на мгновение перестала напевать, погрузилась по горлышко, зафыркала, закашлялась и обыкновеннейшим манером ругнулась. Однако рыцаря это не обмануло. Волшебницы, как известно всем, умеют ругаться по-человечески. Порой — не хуже сапожников. И очень даже часто ругань бывает лишь прелюдией к какому-нибудь зловредному фокусу, страстью к которым ворожейки славились: например, раздуть человеку нос до размеров семенного огурца, либо уменьшить его мужескость до величины горошины.

Ни то, ни другое рыцаря не привлекало. Он уже совсем было собрался потихоньку ретироваться, когда его выдал конь. Нет, его конь, верховой, удерживаемый за ноздри, вел себя прилично и тихо, как мышь под метлой. Его выдала лошадь волшебницы, вороная кобыла, которую рыцарь вначале не заметил среди валунов. Жеребец дернул мордой и, будучи скотиной благовоспитанной, ответил. Да так, что эхо пошло по воде.

Волшебница выскочила из воды, продемонстрировав рыцарю все свои ласкающие глаз прелести, и тут же метнулась к камню, на котором лежала одежда. Однако вместо того, чтобы схватить какую-нибудь тряпку и скромно прикрыться, схватила ножны и на удивление ловко вытянула из них меч. На все ушло лишь мгновение, после чего она то ли пригнулась, то ли присела, скрывшись под водой по самый нос, и выставила над водной гладью вытянутую руку с мечом.

Рыцарь вроде бы немного пришел в себя, бросил поводья и, преклонив колено, опустился на влажный песок. Теперь он наконец понял, с кем его свела судьба.

— Пребывай в здравии, — забормотал он, протягивая руки. — Великая сие честь для меня… Великое отличие, о Владычица Озера, Меч сей приму…

— А может, поднимешься с колен и отвернешься? — Волшебница выставила над водой губы. — Может, перестанешь болтать и пялиться и позволишь мне одеться?

Волшебницам не противоречат.

Он слышал плеск воды, когда она выходила на берег, слышал шелест одежды, слышал, как она потихоньку ругается, натягивая рубашку на мокрое тело. Он рассматривал вороную кобылу с гладкой, блестящей, как кротовья шубка, шерстью. Лошадь, несомненно, была чистейших кровей и, конечно, быстрая как ветер. И — конечно же — заколдованная. И стало быть — столь же несомненно, обитательница Faerie, как к ее хозяйка.

— Можешь повернуться.

— Владычица Озера…

— И представиться.

— Галахад из Каэр Бенина. Рыцарь короля Артура, властителя замка Камелот, владыки Теплого Края, а также Думнонии, Дифнита, Повисса, Диффида…

— А Темерия, — прервала она, — Редания, Ривия, Аэдирн, Нильфгаард? Эти названия тебе о чем-нибудь говорят?

— Нет. Никогда таких не слышал.

Она пожала плечами. В руке у нее, кроме меча, были ботинки и курточка, выстиранная и отжатая.

— Так я и думала. А какой у нас теперь день года?

— Сейчас… — Безмерно пораженный, он раскрыл рот. — Второе полнолуние после Бельтайна… Владычица…

— Цири, — докончила она машинально, вертя руками, чтобы лучше расправить одежду на высыхающем теле. Она говорила странно, глаза у нее были зеленые и большие…

Типично женским движением она отбросила влажные волосы, и рыцарь невольно вздохнул. И не только потому, что ухо оказалось самым обыкновенным, человеческим, не эльфьим, а потому скорее, что щека ее была обезображена некрасивым шрамом. Ее ранили! Но, позвольте, разве можно ранить волшебницу?

Она заметила его взгляд, прищурилась, сморщила нос.