– А это что за препятствие? И зачем твои ученики камни бросали? – поинтересовался цесаревич Николай.

– Ваше императорское высочество, на этом препятствии ученики школы учатся бросать трехфунтовые гранаты, попадая в цель.

– Ещё и гренадёры! – усмехаясь, пророкотал Барятинский.

Тур и Лис на следующем препятствии спрыгнули в траншею, из которой два хода сообщения вели к чучелам для снятия часового. Достав кинжалы, они резко приблизились к чучелам из бревен, обвязанных канатами, и нанесли удары.

– Я понял, что казачата сняли часовых, но почему чучела в ямах? – спросил генерал-губернатор Корф.

«Вот об этом я не подумал. До окопных войн ещё больше десяти лет», – пролетела в моей голове мысль.

– Чтобы труднее было подбираться, – ответил я первое, что пришло на ум.

– А реально ученикам школы приходилось снимать часовых? – поинтересовался Корф.

– Так точно, ваше превосходительство. При нападении на лагерь Золотого Лю я и Селевёрстов Роман, один из проходящих полосу препятствий в первой паре, сняли по часовому кинжалами, – ответил я.

– Это было чуть меньше двух лет назад. Сколько же вам было лет? – продолжил блиц-допрос генерал-губернатор.

– Мне было почти шестнадцать, Селевёрстову четырнадцать. Большинству казачат из старшей группы тринадцать.

– Таких подробностей о возрасте казачат, уничтоживших банду Золотого Лю, мне не докладывали. Я думал, что вы казаки-малолетки. – Корф затеребил рукой одну из половинок своей бороды. – А сколько времени казаки обучались?

Я отметил мысленно, что генерал-губернатор назвал нас казаками. Такая оценка в глазах хозяина Приамурья дорогого стоила.

– С Романом Селевёрстовым мы занимались чуть больше года, с остальными почти полгода, – ответил я.

В этот момент стартанула пара Лешего и Шило. А на исходный рубеж, спрыгнув в траншею, вышли Раздобрев Савватей и Савин Евгений.

Надолбы и колья, расставленные на участке длиной метров десять, Лис и Тур прошли быстро, после чего как кошки по пазам и скобам поднялись на самый верх пятиметровой деревянной стены из стоймя вкопанных бревен, с которой спустились с помощью канатов, прикрепленных на другой стороне стены.

– А данное препятствие для каких целей? – спросил меня князь Барятинский.

– В Приамурье много пусть и небольших гор, а за Амуром их еще больше в приграничье. На этой стене казачата учатся лазить по горам и преодолевают страх высоты, – ответил я.

– Вершинин, а из атаманцев кто-нибудь по этой стене взберётся? – спросил есаула цесаревич.

– Если прикажут, мои атаманцы влезут куда угодно, – мрачно ответил начальник охраны Николая.

– Ваше императорское высочество, у нас около месяца уходит на изучение прохождения препятствий по одному. Полную полосу казачата начали проходить больше чем через два месяца тренировок. А в полном вооружении и снаряжении только через год. При этом в полевой форме учеников школы предусмотрена специальная ременная система, которая позволяет прикреплять к ней всё снаряжение и вооружение, чтобы оно не мешало и равномерно размещалось по телу.

Я встрял в разговор, чтобы цесаревич, не дай бог, не заставил свою охрану штурмовать стену или попытаться пройти всю «тропу разведчика». Только травм мне не хватало.

– И кто же придумал это снаряжение? Портупеи, которые были на казачатах при встрече, кто придумал? – спросил генерал-губернатор.

– Вместе придумывали, – ответил я. – Вариантов было много. Пробуем образец, не понравилось – делаем другой. А парадная портупея больше для красоты.

«Не так и много вариантов было, – подумал я про себя. – Больше подгоняли РД под перемётную сумку и остальную мелочь. Но об этом лучше не говорить».

– И кто же эти эксперименты финансировал? – спросил генерал-губернатор Корф.