Часовая битва - Наталья Щерба (2015)

— Вы думаете, что… — У Василисы блеснула яркая мысль, но тут же исчезла — быстрее, чем падающая звезда. Мало того, витражное окно вдруг распахнулось и, срывая зеленую штору, впустило в комнату сильный белоснежный вихрь. Ковер, кровать и столик, каминная полка — все оказалось засыпано снегом.

Родион Хардиус, оказавшись по колено в пушистом сугробе, недовольно щелкнул языком:

— Ай, Василиса, не научилась еще удерживать контроль над сном! Захарре передай мое порицание.

— Я не думала про снег, — растерялась та, отряхивая одежду от снежинок. — Не пойму, откуда он взялся… Кстати, а откуда вы знаете, что это Захарра обучает меня хождению в луночасе?

Прадед таинственно улыбнулся, одновременно поднимая ноги и воспаряя над креслом.

— Я знаю многое… — заметил он, устраиваясь в воздухе по-турецки. — Не только Астариус свободно ходит по реке Времени.

— И все-таки, что вы имели в виду… — начала Василиса, но не договорила — на нее посыпались бублики самого разного размера, целый дождь из сушек и баранок. Она глянула под ноги и увидела… лисенка — маленького, дрожащего и испуганного.

«Кар-р!» — сказал лисенок и превратился в черную, лохматую ворону, тут же обернувшуюся подсвечником с зажженными свечами черного и белого цвета.

— Занятные метаморфозы, — прокомментировал Родион Хардиус. — Ты либо голодна, либо испугана, либо злишься, либо намекаешь, что пора уходить — тебе и мне, каждому в свое время.

— Я не знаю, как так получается, — призналась Василиса. Хотя на самом деле ее восхитила такая «непостоянность» сна. Выходит, если научиться управлять сном, можно легко изменять пространство…

— О, во сне можно пережить невероятные приключения, — многозначительно произнес Родион Хардиус, наблюдая ее восторженность. — Здесь небывалое становится обыденным, а время и пространство может меняться с фантастической быстротой… Но помни об осторожности. Мало ли кто вдруг захочет войти в твой сон? Поэтому держи свои занятия в секрете.

Василиса хотела кивнуть, но тут стены совершенно исчезли, уступив пространство комнаты лесной поляне, сплошь усеянной ландышами. К счастью, Родион Хардиус все так же парил в воздухе, а сама Василиса по-прежнему стояла на коврике, усеянном бубликами.

— Ты скоро проснешься… — напомнил прадед. — Не забудь о восьмерке!

— Подождите, — заволновалась Василиса, подходя ближе, — а что вы скажете насчет Железной Комнаты? Как ее открыть? Или же Рубиновой?

Родион Хардиус задумался. Или, что вероятнее, сделал такой вид.

Тем временем они снова вернулись в Зеленую комнату.

— Астрагору не нужна Железная Комната, он знает, что в ней… — протянул прадед, будто что-то припоминал. — А вот Рубиновую… Хм, не знаю. Очень многое зависит от выбора.

— Какого выбора? — быстро спросила Василиса, от внимания которой не укрылось, что комната наполнилась синевато-серым туманом, очертания стен, мебели, камина таяли, размывались, подернувшись синевато-серой дымкой.

— От твоего выбора, Василиса Огнева, — насмешливо уточнил Родион Хардиус, силуэт которого бледнел с каждой минутой. — Поэтому извини, но дальше как-нибудь сама. И поменьше бубликов и ворон, будь серьезной, всегда помни об ответственности. Прощай!

И Василиса проснулась.

Некоторое время она молча смотрела в потолок, стараясь запомнить все, что наговорил ей прадед. А потом поднесла к глазам то, что держала в руке.

Это был бублик, который она успела подхватить на лету, — первая принесенная ею вещь из сна.

Глава 11

Зодчий круг

«Зеленый ларец» остался прежним. Нортон Огнев помнил его именно таким — небольшим, уютным домом с широкой верандой над обрывом, густо поросший плющом, с короткой лестницей, ведущей на крыльцо.