Происхождение - Дэн Браун (2018)

Взгляд случайно упал на иконку W на экране. Буква стала серой, иконку пересекало сообщение об «ошибке»: контакт не существует. И все же Лэнгдон чувствовал себя неуютно в компании смартфона. Он никогда не страдал паранойей, но теперь точно знал, что никогда больше не сможет доверять этому устройству. Неизвестно, какие еще возможности таятся в его запрограммированных недрах.

Лэнгдон зашагал по узкой тропинке, оглядываясь по сторонам, и наконец заметил небольшое скопление деревьев. Продолжая думать об Эдмонде, еще раз посмотрел на телефон – и аккуратно положил его на плоский камень. Потом, словно совершая ритуальное действо, поднял над головой тяжелый булыжник и со всей силы обрушил на аппарат.

Смартфон разлетелся на десятки мелких частей.

Выходя из парка, Лэнгдон выбросил их в мусорное ведро и направился к спуску с горы.

Теперь он чувствовал себя немного легче.

И почему-то немного человечнее.

Эпилог

Предвечернее солнце озаряло шпили собора Саграда Фамилия, отбрасывая длинные широкие тени на площадь Гауди и толпы туристов, ожидающих у входа в собор.

Роберт Лэнгдон стоял в очереди и смотрел по сторонам: влюбленные делают селфи, туристы снимают видео, дети в наушниках что-то слушают… Все заняты делом, пишут эсэмэски, отправляют письма, обновляют статусы в соцсетях – и никто особо не обращает внимания на возвышающуюся рядом базилику.

Из вчерашней презентации Эдмонда следовало, что благодаря технологиям известная теория шести рукопожатий – уже вчерашний день. Сегодня «рукопожатий» всего четыре; каждого человека на этой планете связывает с любым другим не больше четырех звеньев живой цепи.

А скоро это число сведется к нулю, сказал Эдмонд, приветствуя грядущую «сингулярность» – момент, когда искусственный интеллект возьмет верх над человеческим, и они сольются в единое целое. И когда это случится, добавил он, все мы, живущие сейчас… станем пережитком прошлого.

Лэнгдон пока не мог себе представить такое будущее. Но, глядя на людей вокруг, понимал, что религиозные чудеса вряд смогут конкурировать с чудесами технологий.

Наконец он вошел в базилику и вздохнул с облегчением: совсем не похоже на мрачную призрачную пещеру, в которой он провел часть ночи.

Собор Саграда Фамилия ожил.

Ослепительные радужные лучи – малиновые, золотые, пурпурные – лились сквозь витражные стекла, и лес колонн, окруженных облаками разноцветных пылинок, вспыхивал в переливчатом свете. Сотни туристов казались совсем маленькими у подножия наклонных колонн-деревьев. Задрав головы, они смотрели ввысь на сияющее сводчатое пространство, и восхищенный шепот звучал повсюду как тихая, умиротворяющая музыка.

Лэнгдон шел по собору, внимательно рассматривая одну органическую форму за другой, пока, наконец, не остановил взгляд на решетчатой конструкции купола, напоминающей строение клетки. Некоторые говорили, что центральная часть потолка Саграда Фамилии похожа на сложный организм под микроскопом – сейчас, разглядывая залитый светом купол, Лэнгдон согласился с этим мнением.

– Профессор! – окликнул его знакомый голос.

Лэнгдон обернулся. К нему спешил отец Бенья.

– Простите, – с искренним сожалением произнес маленький священник. – Мне сказали, что вы стоите в очереди у входа. Вы же могли просто позвать меня!

Лэнгдон улыбнулся.

– Спасибо. Но мне как раз хватило времени, чтобы полюбоваться фасадом. К тому же я думал, вы спите.

– Сплю? – Бенья засмеялся. – Да вроде рановато.

– Сейчас здесь все не так, как было ночью, – заметил Лэнгдон, двигаясь вместе со всеми в сторону алтаря.

– Естественное освещение творит чудеса, – ответил Бенья. – Как и присутствие людей. – Он остановился и взглянул на Лэнгдона. – Раз вы здесь, мне хотелось бы кое-что показать вам и посоветоваться. Если возможно, конечно.