Помимо разведывательной деятельности отдел занимался транспортировкой специальных грузов в страны Южной Америки, США и Канады и имел в своём подчинении несколько эскадрилий транспортной авиации, восемнадцать торпедных катеров различных модификаций, четыре отдельных батальона парашютистов и девять подводных лодок.

В Управлении Имперской Безопасности города Риги Бремер не подчинялся никому, но в любой момент мог использовать любое количество войск и любые технические средства. Работа у него была ответственная, но достаточно рутинная и необременительная. Фактически он был чиновником, маленьким винтиком в огромной, хорошо отлаженной машине. Очень полезным и крайне необходимым винтиком.

На самом деле в руках штурмбаннфюрера сходились нити нескольких маршрутов из Венгрии, Польши, Украины и Белоруссии и, объединившись, следовали дальше, в Норвегию и, значительно реже, в Данию. Дело в том, что северный маршрут с некоторых пор был значительно безопаснее южного, и работы у Бремера прибавлялось с каждым месяцем.

День закончился, по обыкновению, буднично. Сегодняшней ночью прибывала очередная группа самолётов, посылка из отделения Бремера была сформирована и под усиленной охраной отправлена на аэродром в сопровождении Курта.

Выйдя из Управления и неспешно прогуливаясь, штурмбаннфюрер дошёл до дома пешком. Несмотря на довольно жаркий день, с моря дул пронизывающий ветер, и Бремер за столь непродолжительную прогулку изрядно продрог, отчего позволил себе лишний бокал коньяка, приведший его в ещё более благодушное настроение. Поставив пластинку на патефон, Бремер сел в кресло и, грея в ладонях пузатый бокал, отдался во власть Шопена.

Неожиданный звонок в дверь вывел штурмбаннфюрера из умиротворённого состояния. Он встал и неспешно направился к двери. Звонок нетерпеливо прозвучал вновь, и Бремер открыл массивную дубовую дверь. На пороге стояла совсем юная, потрясающе красивая девушка в форме вспомогательной полиции.

Строгая чёрная форма облегала точёную фигурку, на небрежно распущенных волосах, водопадом спадающих на плечи, каким-то невообразимым образом удерживалась форменная пилотка. В руках юная прелестница с трудом удерживала большой пакет из серой бумаги и две бутылки вина.

Сказать девушка ничего не успела. Увидев незнакомого мужчину, она удивлённо распахнула глаза и чуть, всего на полшага, подалась назад. В это время открылась дверь напротив квартиры Герхарда и появилась давешняя блондинка, так поразившая Бремера.

– Марта! Я же сказала тебе – с лестницы направо. Вечно ты путаешь. О! Вот кто откроет нам эту проклятую бутылку! Вы ведь поможете нам? – непринуждённо обратилась блондинка к Бремеру. – А то мы так никогда и не отметим мой прошедший день ангела. Не дай бог, он обидится, и в следующем году у меня не будет такой приятной компании. Вы ведь составите нам компанию, господин… – Блондинка сделала паузу, непринуждённо запнувшись, и подполковник тут же подхватил игру красавицы:

– Бремер. Герхард Бремер к вашим услугам.

Говорила блондинка чисто, но с неуловимым акцентом, видимо фольксдойче, машинально отметил штурмбаннфюрер, убирая за пояс сзади «Браунинг», прикрытый от любопытных взоров редких посетителей створкой двери.

– Помогите нам, Герхард, нам всё это не осилить, – с лёгкой улыбкой повторила приглашение девушка, и Бремер, заворожённый её взглядом, захлопнул дверь и шагнул в полутьму квартиры. Удара он не почувствовал, просто мир вспыхнул, и он потерял сознание.

Очнулся штурмбаннфюрер от резкого запаха нашатыря, засунутого ему прямо под нос. Бремер был в собственной квартире и сидел в столовой, вот только он был раздет до пояса, его руки были привязаны к подлокотникам, а ноги – к ножкам высокого резного стула. По квартире ходили офицеры гестапо, а прямо напротив него сидел оберштурмбаннфюрер СС, с любопытством разглядывавший его.