Громкий хлопок. Одни. Второй. Третий…Они следовали один за другим, похожие на выстрелы. Лай превратился в жалобное скуление, и шум стих.

Дышать все сложнее. Кружится голова. Это воздух… Он заканчивается… Дышать… не получается… не могу… не чем…

***

Ясность мешала мне думать. Правда заполняла меня. Она пульсировала во мне обвинением. Она изгоняла из меня доверие.

Правда пытала меня, гноила и уничтожала. Правда меняла меня.

Я чувствовал это с каждым сказанным словом младшего брата, с каждым его взглядом и вдохом.

Правда меняла не только меня. Она обличала других людей, срывая маски, открывала их истинные лица.

Я все узнал. Осознал свои ошибки. Я принял грехи других. Начал создавать свой мир заново. Срывал бинты и плевал на кровоточащие раны. Не прогнулся под чувством вины.

Я живу, ибо выбора у меня больше нет.

Глава 58

Правда ценою жизни

Я падала в темную сырую яму. Мои глаза лишились способности видеть. Мои руки не могли двигаться, а голос утратил звучание. Я молчала, когда меня забрасывали землей, когда ее запах заполнял мои ноздри. Я понимала, что это сон, но поддавалась ощущению той реальности, которую воспроизводил мой мозг.

Больше не хочу на это смотреть! Я должна проснуться. Мне пора просыпаться…

Веки казались невероятно тяжелыми, но я все же открыла их.

Сквозь темно-розовые портьеры солнечный свет проникал в незнакомую просторную комнату. Мой сонный взгляд изучал интерьер: я лежала на белой постели огромной кровати с шелковым балдахином, напротив камин из розового мрамора, пара кремовых кресел и диван у приоткрытого окна.

Остатки тягостного сна медленно покидали мой разум. Что-то тяжелое лежало у меня на животе. Я опустила глаза и увидела руку. Мужскую руку с подвернутым рукавом белой рубашки. Я нахмурилась и настороженно исследовала ее взглядом, пока не наткнулась на лежащего рядом Себастьяна Эскаланта. Его лицо мирно покоилось над моим плечом. Глаза закрыты, а ровное и спокойное дыхание терялось в моих волосах.

Нет, ну явно же, что я еще не проснулась!

И словно услышав мои мысли, мужчина глубоко вздохнул, пошевелил головой и притянул меня к себе ближе.

И что за сны такие пошли? Трехмерные?!

Глаза Эскаланта распахнулись. Он несколько раз моргнул, прежде чем сосредоточенно сфокусировать взгляд на моем лице.

— Привет! — хрипловато приветствовал он и улыбнулся.

Его настолько по-новому нежная улыбка опять выбила меня из реальности. Я удивленно вскинула брови, ожидая продолжения.

— О! — спохватился он, когда понял, что все еще обнимает меня и поспешно убрал руку. — Я не хотел оставлять тебя одну. А в кресле у меня шея затекает.

Он встал с кровати и пригладил волосы.

Я наблюдала за его движениями. Как он провел ладонями по лицу, прогоняя остатки сна, и положил руки на бедра. В нем что-то изменилось. Будто все как всегда, но в тоже время, совсем необычно.

— Нечто подобное говорит Ксавьер, когда оправдывает свою натуру бабника, — проворчала я.

Улыбка резко сошла с его лица.

— Он говорил тебе такое? — резкость в тоне Себастьяна меня насторожила.

— Да.

Я не понимая, что здесь особенного, передернула плечами и сморщилась от боли во всем теле:

— Что со мной произошло? Такое чувство, будто меня сбила машина… Опять.

Эскалант присел на край постели и внимательно посмотрел на меня.

— Какое твое последнее воспоминание?

Я старалась не думать о том, что лежала в одном нижнем белье, не считая простыни, в то время как эталон сногсшибательной мужественной силы сидел в полуметре от моего лица.

— Помню наш разговор, — хмуро начала я, не глядя в его медовые глаза. — Потом звонок… От Ронни. Кто-то вышел из комнаты. Я видела лишь силуэт, а потом… Мне вкололи что-то?

Я все-таки посмотрела на него. И пожалела в тот же миг.