— Немного громоздко, но придумано толково. Оборонительная граната над землей много что натворить может. Таким макаром в финскую войну лахтари нам много проблем организовали. Они свои мины и гранаты, почти такие же Ф-1, только французские с запалом Роланда, или наши трофейные на уровень пояса, а то и на уровень плеч поднимали. От снега. Правда, не так хитро. Просто к деревьям привязывали и от чеки проволочку протягивали вниз и поперёк тропы. Молодец, курсант! От лица службы благодарность тебе объявляю! За весь сегодняшний день от меня с искренним почтением! — Дед уважительно склонил голову.

— Служу трудовому народу! — автоматически вытянулась Марина по стойке «смирно».

— Если других дел нет, мы с тобой еще после окончания занятий посидим. Чайку попьем, разговоры разные поразговариваем. Про учителя твоего и прочее…

День за днём, час за часом, и Марина постепенно втянулась в непривычный ритм тренировок. Иногда поутру дежурный спрашивал: а не слышал ли кто-нибудь из курсантов ночью чего-нибудь? Что именно и во сколько? Это мог быть громкий звук, выстрел, звонок — всё, что угодно. Такие же вопросы задавались и по вечерам, перед ужином. Постепенно мозг уже сам по себе начинал автоматически вычленять среди повседневных звуков что-то необычное. Сначала это вызывало недоумение — что такого необычного в выстрелах и взрывах, когда под боком стрельбище и саперный полигон?

— Да не всякий выстрел вовремя, — ответил им на этот вопрос майор. — На занятиях ничего удивительного в таких звуках нет. А вот во время обеда… или после отбоя — тут уже совсем другая песня. Некому в это время шуметь!

Телефонограмма

Сегодня, 23 апреля 1942 г., в 04.20 противник сбросил воздушный десант в районе расположения штаба… стрелкового корпуса. Самолеты, осуществлявшие выброску десанта, следовали в общем строю с бомбардировщиками, осуществлявшими воздушный налёт на аэродром «Молодечное», и поэтому не были своевременно идентифицированы постами ВНОС как транспортные.

Воспользовавшись халатностью часовых, группа немецко-фашистских диверсантов проникла на территорию штаба, где попыталась осуществить захват оперативных документов и уничтожение командования корпуса. В завязавшейся перестрелке десант понёс потери и отступил, не доведя свой умысел до конца. Однако при отступлении парашютистами противника был похищен и уведён в лес начальник оперативного отдела штаба… стрелкового корпуса полковник Венедиктов А. П. Это было выяснено только по окончании боя. В результате проведённой проверки полковник не был обнаружен ни среди живых, ни среди мертвых. Принятыми мерами обнаружить и отбить его не представилось возможным.

Наши потери, по состоянию на 07.35 23 апреля, составляют:

Убито шесть средних и восемь старших командиров. Погиб начальник штаба корпуса — генерал-майор Литвинов В. В. Ранено пять старших и три средних командира. В бою погибли двадцать три бойца из состава роты охраны штаба и роты управления. Тридцать восемь бойцов ранено.

Потери противника составляют:

Один офицер (гауптман) и восемь солдат.

Среди нападавших имеется большое количество раненых, о чем свидетельствуют многочисленные следы крови и остатки перевязочного материала.

ВРИО начальника штаба… стрелкового корпуса

Полковник Горячев Н. Н.

— Садись, майор! — Полковник Чернов указал на стул.

Гальченко, не ломаясь, присел.

— В общем, так, дорогой ты мой, дела у нас хреновые!

— У нас? — удивленно приподнял бровь собеседник. — С какого это рожна? Вроде бы без происшествий всё…

— Ну, не лично у нас, не в школе, я имею в виду. Вчера ночью на штаб корпуса было совершено нападение — немцы десант сбросили. Тихо подобрались, сняли часовых, закидали гранатами караульное помещение. Словом — отработали по полной! Даже начштаба подстрелили — угораздило же его в этот момент совещание проводить!

— Нехило… мастерски сработали.