Аддамса.

Он сидел на валуне и держался за бедро, опустив голову. Винтовка лежала на земле у его сапог. Она ранила негодяя.

– Спенсер Аддамс! – заорала Энджи.

Он мгновенно вскинул голову.

Она увидела его лицо, белое в свете фонаря. Их взгляды встретились. Секунду преступник сидел неподвижно. Энджи вскинула винтовку к плечу, не обращая внимания на боль в руке.

– Отойдите от оружия и лягте на землю! Быстро! – Она пошла вперед. – Ничком, на живот!

Очень медленно, глядя ей в глаза, Аддамс начал опускаться на землю. Маленькая девочка присела за валуном, на котором он только что сидел. Энджи моргнула, чтобы сосредоточиться: дождь и пот заливали глаза. Аддамс пристально смотрел на нее, и от этого взгляда время начало растягиваться и коробиться.

– Быстро! – закричала она, и голос треснул. Палец плотнее лег на спусковой крючок. Откуда-то послышалась мелодия колыбельной – сперва тихо и будто издалека, затем громче, нестройно и вразнобой, как на ярмарочной карусели: «Жили-были два котенка… А-а-а, а-а-а, два котенка…»

Энджи сглотнула. Палец зудел на крючке. Она смотрела в глаза этому дьяволу, но реальность начала рябить и расплываться. Аддамс сделал неуловимо-быстрое движение и вдруг оказался сидящим на корточках, целясь в нее из подобранной винтовки. Энджи согнула палец до упора.

Голова Аддамса дернулась назад, он выронил винтовку, тело будто зависло в воздухе, но он по-прежнему смотрел на Энджи. Кровь, черная в свете фонаря, расцвела вокруг его рта, и он стал походить на безумного, смеющегося клоуна. Через мгновение Аддамс рухнул навзничь.

Тяжело дыша, Энджи пошла к нему.

Он лежал на спине, извиваясь в грязи. Паллорино ударила его в челюсть слева. Он потянулся к ней – судорожно сведенная рука напоминала когтистую лапу, – словно желая молить о пощаде. Хватаясь за ноги Энджи, он что-то говорил, что-то кричал перемазанной кровью пастью, извивался в грязи, стараясь отползти. Сердце Энджи будто наполнилось жидким льдом, а ярость грибницей мгновенно проросла через все тело, прогнав из измученного разума последние остатки логики. «Жили-были два котенка…»

Энджи вскинула винтовку и выстрелила. Еще раз и еще. В лицо, в упор. Она опустошила десятизарядный магазин и только тогда упала на колени в грязь, дрожа всем телом.

Слезы катились по ее лицу.

╬

Глава 77

Среда, 20 декабря

Энджи постепенно осознавала, что она лежит в постели. Тело болело как избитое. Она попыталась открыть глаза, но от света стало еще больнее, и она плотно зажмурилась. Ее замутило. Во рту было сухо и горько, в голове царила какая-то сумятица, и вдруг молнией сверкнула мысль: Спенсер Аддамс!

Она преследовала его от Скукумчака.

Глаза широко распахнулись. Больница, вот это что. Она в палате. Энджи попыталась сесть, но к горлу снова подступила тошнота, и Паллорино со стоном рухнула на подушку.

– Эй, ты, полегче! Не так резко.

Энджи медленно повернула голову и, моргая, вгляделась в говорящего, сидевшего на стуле в углу палаты.

– Хольгерсен?

Он отбросил с себя одеяло и встал.

– Где я? – Энджи вновь попыталась сесть повыше и спохватилась, что левая рука забинтована выше локтя и в ней пульсирует боль, неприятно отдаваясь в голове.

Хольгерсен подошел к койке.

– Задеты мягкие ткани, но кость цела. Доктор говорит, рука будет как новенькая, но на это нужно время и много физиотерапии.

Энджи осторожно подняла здоровую руку и коснулась головы, нащупав шишку величиной с мяч для гольфа.

– Это ты башкой приложилась. Когда отключилась, скорее всего.

– А что… что со мной было?

– Я только знаю, что тебя нашли без сознания, с кровопотерей, переохлаждением и обезвоживанием. На тебя и труп Аддамса наткнулись бойцы отряда быстрого реагирования.