Принц Дома Ночи - Франциска Вудворт (2018)

– Как же мне повезло с тобой! – с нежностью произнес он, бережно дотронувшись до моей щеки.

– Согласна! – нарочито беспечным тоном ответила смущенная я. – Скучно жил ты без меня, одни дела и женщины, а я тебя встряхнула.

– Вот только хватит потрясений, а то я поседею с тобой! – воскликнул он, напоминая о случившемся.

– Это не моя вина, – тут же возмутилась я. – Кстати, а что по поводу верности? – спросила я, вспомнив, сколько женщин у него было.

Воран посмотрел на меня как на сумасшедшую и начал хохотать. Обиженная такой реакцией, я начала вырываться из его рук, но он меня удержал.

– Если ты считаешь, что я способен посмотреть еще на кого-то, то ты сошла с ума! – со смехом произнес он, но, видя мой скептический взгляд, уже серьезным тоном сказал: – Шелани, я только твой! Неужели ты этого еще не поняла? – И был вознагражден моим поцелуем. Я тут подумала, а ну их, разговоры, у нас медовый месяц как-никак…

Эпилог

Селим провел расследование, и полетели головы, а многие оказались в опале. Двоих сыновей Костаса пяти и восьми лет отправили в закрытую школу, но титулов не лишили. Его жена и шелани тоже в опале. По поводу его самого до сих пор идут споры с Землей – они его не выдают.

При нашей встрече Селим меня поразил – он обнял меня и попросил прощения за то, что не уберег. Видя потрясенное лицо Ворана, я догадалась, что такое проявление чувств Селиму несвойственно. Все же он действительно привязался ко мне и относится как к дочери.

Меня поразил один момент: почему Костас сам покушался на меня на Земле, зачем было светиться? Я не преминула задать этот вопрос. «Он хотел действовать быстро, – предположил Воран, – и после провала первого покушения решил взять все в свои руки. Он был в это время на Земле с дипломатической миссией и имел возможность, а владея силой, был уверен в своем успехе и безнаказанности».

Когда мы вернулись домой, то встречать меня вышла вся прислуга. Они выразили свою радость по поводу того, что со мной все хорошо и я жива и здорова. После того как я раздала браслеты, все мои распоряжения выполняются мгновенно и у меня нет более преданных людей. Глядя же на нас с Вораном, на лицах женщин появляются такие умильные выражения.

Крэг тоже чувствовал свою вину за то, что не усмотрел за мной на балу. То, что ни я, ни Воран его не винили, значения для него не имело. Не выдержав его извинений, я психанула и предложила ему сделать харакири. Это предложение отвлекло его от «посыпания головы пеплом», и он заинтересовался, что же я такого ему посоветовала. Ну, я в красках ему и описала. Судя по тому, как заинтересованно заблестели его глаза, у шарианцев скоро появится новый обычай, отвечающий их чувству долга и чести.

«Надо бы подкинуть ему литературу про самураев, – отметила я, – его это точно заинтересует».

Отношения Крэга с Марайей зашли в тупик. Она не уступала, а он не знал, как сделать ее шарианкой. При этом глаза обоих были полны любви и грусти. Не выдержав картины того, как они оба маются, я предложила им обменяться кровью. «Тогда никто не сможет возразить, что в ней нет ни капли шарианской крови», – заявила я. По тому, как ошарашенно посмотрел на меня Крэг, эта идея в его светлую голову не приходила.

В нашем с Вораном присутствии он попросил разрешения за ней ухаживать. Марайя против кандидатуры Крэга ничего не имела, а мы и подавно. Она дала согласие на обряд. В торжественной обстановке, при нас и своих людях, он обменялся с ней кровью, и Марайя стала шарианкой.

Вот только для того, чтобы иметь возможность жениться на ней, он должен передать власть своему брату, так как глава рода должен жениться лишь на чистокровной женщине из не менее родовитой семьи, но Крэга это не страшит. Как он объяснил свое решение Ворану, произошедшее со мной показало ему, как на самом деле хрупко счастье и как легко потерять любимую. На мой взгляд, он сделал правильный выбор.