— Вы ж мои курочки! Гарантирую, скучно вам не будет. Мне еще стишок надо окончить, а моя драгоценная Эрика покидает меня в такой неподходящий момент, — подмигнул мне прилетевший на шум призрак и ткнул пальцем в декольте Габриэллы. — У-у-у…. Бу-бу… Му-а-ха-ха…

Покидали мы виллу дель Солейль под аккомпанемент женского визга. На ступенях, заложив руки за спину, стоял невозмутимый дворецкий. Рабочие стучали молотками во дворе и перетаскивали доски, чтобы строить леса для окраски стен.

А мы бежали к экипажу.

Точнее, маркиз почти бежал, так быстро шел, за ним вприпрыжку несся Лекс, и меня почти волоком тащил. Я не поспевала и путалась в длинной юбке.

Всё в такой же непонятной спешке мы погрузились в экипаж и сразу же тронулись. Минут пять, пока не потерялась из виду вилла дель Солейль и покинутые там невесты, мы молчали. Я пребывала в растерянности и не знала, как себя вести. Лекс крутил головой по сторонам и рассматривал окрестности. Маркиз, прикрыв глаза, откинулся на спинку сиденья.

Пауза затягивалась. И тут я вспомнила:

— Колбаса!

— Что? — открыл глаза Риккардо.

— Колбаса, говорю. В башне. И свиная рулька. И блинчики.

— Блинчиков уже давно нет, — фыркнул Лексинталь.

— А мясное?

— А вот это мы сожр… съесть не успели.

— Лекс, что с твоими манерами? — строго взглянул на него отец.

— Они немножко потерялись. А возможно, их украл твой предок.

— Почему только мой? — на секунду озадачился маркиз.

— Ты уже немолод и по возрасту ближе к нему.

— Вот спасибо, сын! Ты хочешь сказать, что я так же стар, как наше двухсотлетнее привидение? — всплеснул руками тот, который уже немолод, и покосился на меня.

А я что? Сижу, кусаю губы, чтобы не рассмеяться.

— Ну, где-то примерно… Не совсем, но близко, — ехидно ответил Лексинталь. Потом не выдержал и хохотнул.

— А колбаса и рулька все-таки протухнут, — вернула я их к теме разговора.

— Не протухнут. Я про них сказал Марио, — дрогнули в улыбке уголки губ хозяина виллы. — Не мог же я заставить голодать верных слуг? Подкармливал из наших припрятанных запасов. Так что вы зря думали, что это я один такой прожорливый.

Мы с мальчишкой возмущенно уставились на того, кто бессовестнейшим образом разбазаривал честно награбленный из кухонных подвалов провиант. А потом переглянулись.

— Больше в долю его не берем, — озвучил Лексинталь пришедшую нам обоим в голову мысль.

— Кажется, да, — кивнула я.

— Эй! — встревоженно воскликнул Риккардо и сел ровнее. — Так нечестно! Вы опять не хотите брать меня в свою банду! А я, между прочим, спас вас и вытащил из курятника, разыграв роль ужасного злодея.

— Так что, на самом-то деле никакой срочной работы нет? — начала я догадываться.

— Ну, не то чтобы нет, — пошел на попятный маркиз. — Она всегда есть, отличается только степенью важности. Но пока вы, Эрика, наслаждались завтраком, леди Рамона решила, что если всё же подловить меня и скомпрометировать…

— Вас? — округлились у меня глаза. — Это как?

— Не меня. Я ее. Так, не путайте меня! — Лексинталь сцедил смешок в кулак, а маркиз закатил глаза и продолжил: — Я отправился к себе ждать вас, Эри. А пришла кура.

— Кура? — сдавленно переспросила я.

— Да, она, — посмеиваясь, ответил мне лорд. — Шел я по коридору, и вдруг кура Рамона в одном неглиже42 выбегает из своей спальни и пытается броситься мне на шею.

— Насколько в неглиже? — подался вперед подросток.

— Тебе еще рано знать, а то станешь, как я, — с младенцем на руках. А неглиже было прямо совсем… неглиже. Короткое и прозрачное. А следом компаньонка бежит, руками машет, мол, что же это делается, среди белого дня честь ее девочки порочат…

— А вы порочили? — строго спросила я, хотя меня душил смех.